Тихий американец - Грин Грэм

Грэм Грин

Тихий американец

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

После ужина я сидел у себя в комнате на улице Катина и дожидался Пайла. Он сказал: «Я буду у вас не позже десяти», – но когда настала полночь, я не смог больше ждать и вышел из дома. У входа, на площадке, сидели на корточках старухи в черных штанах: стоял февраль, и в постели им, наверно, было слишком жарко. Лениво нажимая на педали, велорикша проехал к реке; там разгружались новые американские самолеты и ярко горели фонари. Длинная улица была пуста, на ней не было и следа Пайла.

«Конечно, – сказал я себе, – его могли задержать в американской миссии, но тогда он непременно позвонил бы в ресторан: он ведь дотошно соблюдает приличия». Я повернул было назад к двери, но заметил, что в соседнем подъезде стоит девушка. Я сразу ее узнал, хоть и не мог разглядеть лица, а видел только белые шелковые штаны и длинную цветастую кофту. Она так часто ждала моего возвращения в этот самый час и на этом самом месте.

– Фуонг, – окликнул я ее. Это значило Феникс, хотя ничто в наши дни не похоже на сказку и не возрождается из пепла. Она мне ничего не сказала, но я знал, что она ждет Пайла. – Его нет.

– Je sais. Je t'ai vu seui a la fenetre ².

– Ты можешь подождать наверху, – сказал я. – Теперь уж он скоро придет.

– Я подожду здесь.

– Лучше не надо. Тебя могут забрать в полицию.

Она пошла за мной наверх. Молча я перебрал в уме несколько насмешливых и колких замечаний, но не произнес их: она недостаточно знала и английский и французский, чтобы до нее дошла ирония; как ни странно, мне не хотелось причинять боль ни ей, ни самому себе. Когда мы поднялись на площадку лестницы, старухи повернули в нашу сторону головы, а как только мы прошли

– их голоса зазвучали то выше, то ниже, словно они пели.

– О чем они говорят?

– Думают, что я вернулась домой.

С дерева, которое я поставил у себя в комнате несколько недель назад по случаю китайского Нового года, облетели почти все желтые цветы. Они набились между клавишами моей пишущей машинки, и я стал их оттуда вытаскивать.

– Tu es trouble ³, – сказала Фуонг.

– Это на него не похоже. Он такой аккуратный.

Я снял галстук, ботинки и лег на кровать. Фуонг зажгла газовую плитку и поставила кипятить воду для чая. Совсем как полгода назад.

– Он говорит, что теперь ты скоро уедешь, – сказала она.

– Возможно.

– Он тебя очень любит.

– И на том спасибо.

Я заметил, что она стала причесываться по-другому, и ее гладкие черные волосы теперь падали прямо на плечи. Я вспомнил, что Пайл как-то выразил неодобрение той сложной прическе, которая, по мнению Фуонг, подобала ей как дочери мандарина.

Я закрыл глаза, и она снова была тем, что прежде: шипением пара, звяканьем чашки, особенным часом ночи; она снова сулила покой.