Если надо-порвем НАТО - Серегин Михаил Георгиевич

Перед тем как переступить через порог и скрыться в здании, Витек бросил взгляд на машину. То, что он увидел, заставило его задержаться, но тут он вспомнил о собственном сумасбродстве и был вынужден войти в вестибюль.

Вокруг машины выставилось, похоже, натуральное боевое охранение из четырех здоровых психов, которые взялись непонятно откуда. Теперь четыре монстра, словно церберы, ходили по периметру вокруг машины, высоко поднимая ноги и оттягивая носки и изображая, будто у них в руках винтовки. Первое, что подумал Резина, так это то, что молодцов доставили сюда с парада на Красной площади, а может, они и сами пришли строевым. Тысяча верст – фигня для надрессированного бойца. После умопомрачительной муштры солдатики двинулись по фазе и теперь могли спокойно заниматься строевой подготовкой всю оставшуюся жизнь на территории, определенной им добрым доктором Гришевичем.

Резинкин сидел и пытался делать вид, что он ест кашу, попадая в рот каждой четвертой ложкой. Все остальное он благополучно размазывал по морде или же оказывал повышенное внимание усевшейся рядом с ним шизанутой супруге, а бабка восседала напротив и продолжала свой монолог, пытаясь зацепить Резинкина на разговор. От вопросов, связанных с образованием, она перешла к выяснению материального положения Витька.

– У вас завод или фабрика?

– У меня целая армия, старая дура.

– Ах, как это забавно! Мужчины в зеленом! Галочка, у тебя золотой жених.

– Так я не понял, я муж или жених?

– Ты свет в конце тоннеля, сынок. – Бабка черпанула полную ложку каши и резко воткнула ее в рот Витьку, едва не выбив парню зубы.

Отплевавшись, он хотел было втолкать порцию ей в ответку, но сдержался.

– Ты не подозреваешь, как бы я тебя хотел отправить как раз туда, где путешествие начинается с пролета по тоннелю, в конце которого как раз и свет видать.

После он не слушал бабку и с превеликим удовольствием пичкал супругу кашей, втискивая ей каждую восьмую ложку. Та визжала, упиралась, но Витя не уступал и в один прекрасный момент, ухватив супружницу за коротенькие волосы, убедил-таки съесть немного из его тарелки. Только ложку он при этом не использовал, а просто макал молодуху мордашкой в блюдо. Той деваться некуда, приходилось кушать.

Занимаясь весьма неблаговидными вещами, Витек продолжал размышлять над выставленным охранением. Насколько они агрессивны, необходимо узнать заранее. Но времени проверять у него не осталось, если, по словам доктора, завтра его переводят, то на угон остается только сегодняшняя ночь.

В столовой стояло вялое бряцание посудой. На некоторое время санитары утратили бдительность, и Резинкин, ухватив молодую девчоночку за тонкую шею, поднялся вместе с ней. Девка орала от боли, а он, не обращая внимания, потащил ее к выходу. Здесь люди в белых халатах приободрились. Анфиса, возглавляя отряд охранения, ломанулась к супружеской паре, продолжавшей выяснять, кто в их семье главнее. Непосредственно жена или ее мама, с которой они вынуждены сосуществовать?...

При приближении охранников Витек отпустил девку и та, упав на пол, стала рыдать крокодильими слезами. Улучив момент, он разбежался, отпихнул толстенную Анфису в сторону, вырвался в коридор и пробежал по нему, улюлюкая. Выбравшись на свежий воздух, он незамедлительно побежал к машине, намереваясь просто-напросто запрыгнуть на нее.

Четыре психа продолжали ходить один за другим, вытягивая ноги и время от времени поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Вплоть до тех пор, пока он не приблизился метров на двадцать. Затем, как по команде, четверо собрались в одну сплошную стену и встретили его вытянутыми вперед руками.

– Держите сволочугу! – голосом кастрата выкрикнул самый огромный из четверки и изготовился ловить Витька.

Предприняв обходной маневр, игрок атакующей команды обогнул лавку и попытался приблизиться к машине с противоположной стороны, но четверка надрессированных дебилов немедленно переметнулась следом, и едва-едва Витек не нарвался на приличный тумак.

Психи, они ведь все сильные и бьют со всей дури, они не понимают, что с ними чуть-чуть заигрывают. Резинкину дотронуться до машины так и не удалось. Видимо, местный Франкенштейн потратил немало времени на подготовку придурков к службе у собственной машины. И кто сказал, что люди хуже собак?

Витек осознавал, что его здоровье находится в большой опасности, но если он не будет изображать из себя полного придурка, то доктор выпишет его сегодня же, раскусив всю великую придурь. Вцепившись в пижаму одного из охранников, Резина тряхнул его хорошенько, и тот, потеряв равновесие, плюхнулся на колени, взвыв: