Возвращение пираньи - Бушков Александр

– Вот она. Километров пятьдесят от Якораите.

– Значит, судьба, – сказал Мазур.

– Боже ты мой! – истерически рассмеялась Лара. – Я-то думала, пришлют серьезных людей, профессионалов, а здесь – такая придурошная компания...

Мазур внушил себе, что обижаться на нее не следует, – девчонка, судя по всему, хлебнула горького по самые уши, сама не своя, ожидает, что отважные рыцари в сверкающей броне неким чудом во мгновение ока переправят ее к родным березкам, – и никаких иных вариантов допустить не согласна. Бывает. От нервов и пережитого. Интереснее другое – вот сейчас окончательно можно сказать, что она не имеет ни малейшего отношения к серьезным конторам: в глаза назвать их непрофессионалами мог лишь человек, абсолютно чуждый и г р а м, привыкший судить о «спешиэл форсиз» лишь по голливудским фильмам...

– И много профессионалов вы на своем веку видели? – спросил он спокойно.

– Ни одного не надо видеть, чтобы понять, какие вы растяпы! Сразу видно!

Мазур убедился, что не ошибся: первое впечатление самое верное – посторонняя, балованное дитя...

– Возможно, на профессионалов мы и не тянем, – сказал он, вполуха прислушиваясь к ночным шумам и с радостью отмечая отсутствие среди таковых шума мотора и людских голосов. – Но у меня создалось впечатление, что вам не стоит рассчитывать на что-то лучшее, придется обходиться тем, что есть... Придется пешочком. Если есть лучший вариант, подскажите.

Лучшего варианта у нее, понятно, не нашлось – уставилась на Мазура плаксиво и зло, хлюпает носом. Пожалеть бы дуреху, да некогда утирать сопли...

Ольга взглянула на часы, равнодушно бросила:

– Вообще-то это не женское дело – давать советы мужчинам, но через часок ягуары проснутся, на охоту выйдут. Я бы на вашем месте поспешила к Трассе...

– А ведь верно, – моментально подхватил Кацуба игру. – Ягуаров тут хватает...

– Тогда чего ж мы стоим?! – взвизгнула Лара.

Глава пятая

Опрощение, или Хождение в народ

Длинный дощатый дом с выпиленным из фанеры золотым затейливым драконом над входом именовался «чифа» и был самым настоящим китайским рестораном, которым заправлял самый настоящий китаец непонятного возраста в куртке из черного шелка. Официантами работали индейские парнишки, но хозяин время от времени бесшумно возникал в зальчике, поглядывал на пятерку странников загадочными раскосыми глазами, делал умильно-настороженную гримасу и вновь исчезал в кухне, откуда тянуло вкусными, но не поддающимися определению запахами. Однажды он простер гостеприимство до того, что плавно подбежал к их столу, поклонился и что-то деловито защебетал.

– Хао, хао, хэнь хао^[33], – сказал ему Мазур, но в ответ на длинную щебечущую тираду вынужден был растерянно пожать плечами – больше он по-китайски почти ничего пригодного сейчас и не знал. Не станешь же спрашивать у благородного старца, где прячутся солдаты, есть ли поблизости танки противника и не минирована ли дорога? И уж тем более нелепо предлагать ресторатору поднять руки, сдать оружие и не запираться...

– Суетится, – сказала Ольга прозаично. – Учитывая, что мы тут единственные посетители и заказали немало, заработал он на нас неплохо. Ресторан, правда, убогий. Настоящие китайские рестораны только в столице, там и супы из акульих плавников и ласточкиных гнезд, и жареные креветки, и гусиные шкварки...

– А птичьего молока в оригинальной упаковке там нет? – фыркнула Лара.

– Вот чего нет, того нет, – с величайшим терпением развела руками Ольга.

По негласному уговору на Ларины взбрыки старались не обращать внимания. Оказавшись в относительно населенных местах, освобожденная узница ничуть не успокоилась – наоборот, впала в состояние устойчивого ступора, готового в любой момент разрядиться нешуточной истерикой.

До деревеньки Якораите добрались без особых хлопот – сначала шли по узенькой лесной дороге, при малейшем подозрительном шуме хватаясь за автоматы, потом десяток километров тащились по обочине Панамериканского шоссе, частенько опять-таки сворачивая в лес, – огромными грузовиками, с гулким свистом проносившимися в обоих направлениях, можно было пренебречь и не усматривать в них угрозу, но вот легковушек следовало остерегаться. И не только потому, что это могла нагрянуть погоня, – Мазур, как и два его спутника, слишком хорошо знал, как бывают напряжены нервы у ночных патрулей в местах, где пошаливают партизаны, и как легко солдатушки-бравы ребятушки палят по всему подозрительному, не утруждаясь вдумчивой проверкой. Резанут сгоряча пулеметной очередью – и жалуйся потом апостолу Петру, если только выпадет случай отрапортовать ему о прибытии...