Петля для губернатора - Воронин Андрей

Доктор Маслов лежал на полу в тамбуре, вытянув неестественно вывернутую правую ногу. Вокруг нее уже натекла темная лужа. Под майорским ботинком жалобно хрустнули свалившиеся с переносицы доктора очки. Губанов услышал тихие всхлипы и понял, что Маслов плачет.

– Такие дела, Серега, – сказал он. – Что ж ты, дурень, наделал-то? Отдай папку, и я пойду.

– Ты мне голень перебил, сволочь, – простонал Сергей Петрович и с трудом сел, привалившись плечом к стене и обеими руками придерживая простреленную ногу. – Ты спятил, Лешка. Тебя посадят.

– Зато тебя положат, если сейчас же не отдашь мне проект, – спокойно сказал Губанов. – Что это ты выдумал? Решил записаться в рыцари без страха и упрека? Поздно, Серега. Начинать нужно было лет тридцать назад, а теперь поздно. Ну, где бумаги?

– Поздно, – сказал доктор Маслов. – Это ты верно подметил. – Он вдруг рассмеялся сухим лающим смехом. – Нету бумаг, Алеша. Вернее, есть, но тебе до них уже не дотянуться.

– Не понял, – с угрозой произнес Губанов, но тут внизу, под окнами, взвыла сигнализация “ауди”. Майор перешагнул через Маслова и подошел к окну как раз вовремя, чтобы увидеть скособоченную фигуру в спортивном костюме, которая, прихрамывая, бросилась от его машины к “жигулям” Кацнельсона. Под мышкой у незнакомца был зажат пухлый прямоугольный сверток. Майор сразу понял, что это, и изо всех сил хватил рукояткой пистолета по оконному стеклу.

Каленое стекло лопнуло и водопадом кривых осколков хлынуло вниз. Оно еще звенело, падая с высоты четырех этажей на жестяной кожух стоявшего внизу компрессора, а майор уже просунул ствол пистолета между прутьями решетки и открыл огонь. Он срезу понял, что не попадет: расстояние было слишком велико, пули ложились с большим недолетом, вздымая безобидные фонтанчики снега, но все равно палил до тех пор, пока не опустела обойма.

– Ни хрена ты не попал, – с удовлетворением констатировал сидевший на полу в тамбуре доктор Маслов.

– Черти, – с неожиданно добродушной интонацией сказал Губанов и с лязгом загнал в рукоятку пистолета новую обойму. – Плодитесь, как тараканы, патронов на вас не напасешься.

Он торопливо вышел из палаты, задержавшись всего лишь на секунду. Эта секунда понадобилась ему для того, чтобы прострелить голову доктору Маслову.

* * *

Когда на четвертом этаже с треском и звоном лопнуло оконное стекло и вокруг запрыгали снеговые фонтанчики, Глеб понял, что что-то пошло не так, и доктор, скорее всего, попался. О его судьбе и участи Ирины Бородич теперь было нетрудно догадаться, и Слепой бессильно скрипнул зубами: он ничем не мог помочь этим людям. Он сам остро нуждался в помощи, а помощь все не шла. Глеб прикинул, сколько времени потребуется Малахову на то, чтобы поднять своих людей и добраться сюда, и понял, что надежды на полковника нет.

Под вой и улюлюканье автомобильной сигнализации он добрался до стоявших за углом прорабской тронутых ржавчиной “жигулей”. Изо всех щелей вагончика ленивыми клубами выползал густой белый дым, и Слепой понял, что Упырь уже успел навестить Кацнельсона. Дверца машины оказалась незапертой, но вот ключа в замке зажигания не было. Глеб бросил тяжелую папку на соседнее сиденье, полез под приборный щиток, оборвал провода и замкнул их накоротко, вслух отсчитывая секунды. Стартер древнего автомобиля пронзительно закудахтал, и мотор ожил, заставив всю машину мелко задрожать.

Прежде чем тронуть машину с места, Глеб на всякий случай сунулся в бардачок. Его смутная надежда не оправдалась: Кацнельсон оказался пацифистом, и в бардачке не обнаружилось ничего смертоноснее отвертки. Он хлопнул крышкой бардачка и резко бросил машину вперед. Бардачок немедленно открылся, и из него посыпался хлам, которым вечно набиты бардачки старых автомобилей.

Подъезжая к открытым воротам, Глеб увидел бегущего наперерез Упыря. В вытянутой вперед правой руке майора Губанова что-то блеснуло, и оконное стекло со стороны пассажира жалобно звякнуло, разлетевшись на куски. Глеб пригнулся и резко крутанул руль, подставляя под выстрелы багажник. Машину занесло, она с грохотом задела крылом створку ворот и наконец вылетела на дорогу.

В разбитое окно тянуло ледяным сквозняком, вместе с которым в салон залетали целые пригоршни снега. Глеб включил на всю катушку тарахтящую и лязгающую печку и вдавил педаль газа в пол. Все шло не так, как должно было идти, и шансов уйти от стремительной иномарки на этой бренчащей развалюхе у Глеба почти не было.