Пациент мафии - Серегин Михаил Георгиевич

– А так ли она необходима, Сергей Вениаминович? – без энтузиазма спросил я. – По-моему, вы теперь справитесь и без меня…

– Сначала вам казалось, что вы справитесь без нас, – делано удивился Чернихин. – Теперь вам кажется, что мы справимся без вас… А истина, как водится, находится где-то посредине…

Он приветственно махнул мне рукой и уверенной походкой направился к «Тойоте».

– Без вас меня, по крайней мере, не били по черепу, – пробормотал я ему вслед.

– Прекрати дымить здесь! – заорал Корнеев, раздраженно глядя на жену. – Ты знаешь, что я этого не выношу! Уеду – хоть закурись, черт бы тебя подрал!

Его жена – эффектная блондинка в золотистом платье, которая была моложе Корнеева лет на двенадцать, – нервно расхаживала по комнате, куря одну сигарету за другой. Известие о внезапном отъезде мужа за границу вывело ее из равновесия. Их совместная жизнь никогда не была безоблачной, а теперь она и вовсе подозревала благоверного в измене. Истинных причин своих поступков Корнеев никогда жене не объяснял, будучи убежден, что в серьезных делах женщинам доверяться нельзя.

Разумеется, она ничего не знала ни о Казарине, ни о ФСБ, ни о разговоре Корнеева со своим депутатом, который состоялся накануне. А разговор этот был для Корнеева неутешительным. Но еще прежде он получил чувствительный щелчок от коллег по бизнесу.

Сразу после того, как закончился инцидент на шоссе, Корнеев поехал в офис. Он был взвинчен и зол без меры. Из разбитого носа все еще понемногу сочилась кровь, а в груди было ощущение странной пугающей пустоты, которым хотелось с кем-нибудь поделиться. В офисе он сразу набросился на Лоскутова с Сиволаповым, пообещав в очередной раз, что один отвечать не будет. Встревоженные коллеги постепенно вытянули из него подробности нового прокола и постарались понезаметнее исчезнуть из офиса. Избегали они встреч и на следующий день.

Поняв, что поддержки с этой стороны не будет, Корнеев бросился к своему депутату. Тот оказался почти весь день занят, и только после обеда измученному Корнееву удалось добиться пятиминутной аудиенции у своего покровителя. Разговор состоялся в коридоре, практически на ходу.

– Мне на хвост села ФСБ, – мрачно сообщил Корнеев, подозрительно оглядываясь по сторонам.

– Это очень плохо, – рассудительно заметил депутат, как бы размышляя вслух. – Но ведь если не знаешь за собой никаких правонарушений, можно не беспокоиться, верно?

Корнеева уже тошнило от этих дипломатических экивоков, и он напрямик бухнул:

– Да дело-то в том, что не все чисто, Николай Геннадьевич!

– Вот как! – отстраненно произнес депутат, глядя не на Корнеева, а куда-то в даль коридора. – Это очень плохо… – Он покивал головой и уже с полной убежденностью заявил: – Очень плохо! – И пошел прочь.

– Николай Геннадьевич! – повысил голос Корнеев, наступая на пятки депутату. – Я бы ведь и не беспокоил, если бы все было хорошо…

Тот вдруг резко остановился и, улыбнувшись мимолетной отсутствующей улыбкой, поправил узел галстука.

– Ты все-таки неважно выглядишь, дорогой мой, – сочувственно сказал он, наконец сосредоточивая свой взор на фигуре Корнеева. – Не думал поехать куда-нибудь отдохнуть? Я ведь тебе советовал…

– Вы считаете, Николай Геннадьевич? – прохрипел Корнеев, искательно заглядывая депутату в лицо.

– Непременно поезжай, – понизив голос, сказал тот. – Не откладывая. Я постараюсь разобраться. Утро вечера мудренее, как говорится…

– Не обманете, Николай Геннадьевич? – Тон Корнеева делался настойчивее.

Депутат легонько похлопал его по плечу.

– Не горячись, не горячись! Не расстраивай меня… Впереди еще много дел…

– Так я надеюсь? – будто не слыша, продолжал Корнеев. – Я вас никогда не подводил, Николай Геннадьевич!

– Ну, все, все! – примирительно заключил депутат. – Меня ждут.

Корнеев был разочарован недосказанностью этого разговора, но совету все-таки последовал – используя связи и деньги, он в один день оформил билет до Парижа, собрал чемодан и только утром, перед тем как выехать в аэропорт, поставил в известность жену.

Теперь он нажимал на кнопки телефона, пытаясь связаться со своим адвокатом. Эта мысль – взять с собой в поездку адвоката – пришла ему в последний момент.

Он каждую минуту ждал, что за ним придут. В руках ФСБ был Темин, а также те люди, которых взяли в загородном доме. Правда, двое из них были в тяжелом состоянии, а другие ничего не знали о Казарине, но Темин мог рассказать многое. Однако Корнеева пока не тревожили – то ли молчал Темин, то ли следователи чего-то выжидали.