За свои слова ответишь - Гарин Максим

И тут Комбат увидел видеокамеру, укрепленную на штативе. Он поднял пистолет, и изображение на экране исчезло.

Грязнов слышал выстрел, он бросился к двери, ведущей на лестницу. У него еще не имелось четкого плана действий, он только знал: надо уходить, ведь если Рублев здесь, он уже ни перед чем не остановится. Вполне возможно, что он привял дозу и теперь не боится ничего.

Комбат дважды выстрелил в замок, затем ногой вышиб дверь. Та с грохотом распахнулась.

– Грязнов! – выкрикнул он. – Грязнов, я здесь!

Грязнов бежал по лестнице, бежал с пистолетом в руках.

«Туда, туда, под землю! Ведь там можно закрыться, там можно спрятаться!»

Бежать за Грязновым Комбат не мог, слишком был слаб.

Единственное, что ему удавалось, так это быстро идти.

А Грязнов заскочил в каптерку, где спал на топчане лысый санитар по кличке Хер Голова.

Тот сразу же вскочил.

– Что? Что случилось? – забормотал он, тряся головой.

– Там Рублев.

– Где? Какой Рублев? – не сразу понял санитар.

– Тот самый, – холодным голосом произнес Грязнов. – Убей его, убей!

– Убить?

– Иначе он тебя.

– Понял.

Санитар схватил прямо со стола большой нож и, как был в исподнем, выбежал в коридор. Он стоял у стены, за углом, прислушиваясь к звукам, доносившимся из тускло освещенного коридора. Он услышал шаги: ближе, ближе, вот уже они совсем рядом.

А Грязнов в это время уходил по коридору. Он уже миновал дверь в подземный госпиталь, вот уже дверь камеры, в которой он содержал Комбата.

Хер Голова выскочил из-за угла прямо перед Рублевым, держа в правой руке нож. Между ними оставалось расстояние в два шага.

– Зарежу, бля, кишки пущу! – крикнул Хер Голова.

Лицо же Рублева осталось непроницаемым. Черный плащ, капюшон, два пистолета, он был похож на выходца с того света, на восставшего из ада. На искусанных губах появилась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего.

– Брось нож, ублюдок! – отчетливо проговорил Комбат.

Но вместо того, чтобы бросить свое оружие и, возможно, сохранить себе жизнь, Хер Голова с истошным криком кинулся на Рублева. Тот увернулся, и лезвие ножа, широкое и длинное, распороло полу плаща. Комбат ударил рукояткой санитара в висок, тот отлетел к стене, но тут же вскочил. Нож все еще оставался в его руках, по щеке потекла кровь, глаза санитара стали безумны. Он замахал перед собой ножом, словно пробирался через тропические заросли.

– Как знаешь, – отшатнувшись к стене, обложенной ненавистной кафельной плиткой, Комбат выстрелил вначале в руку с ножом, затем в ногу.

Хер Голова зашатался, завертелся на месте, потом упал на колени и пополз, размазывая по полу кровь. Затем попытался встать, но простреленная нога не позволила сделать задуманное, и он, поскользнувшись в своей же крови, упал лицом в пол.

А Комбат двинулся дальше.

– Эй, Грязнов, стой! – крикнул он в гулкий коридор.

Эхо полетело, завибрировало под низкими сводами:

«Грязнов-ов-ов… Стой-ой-ой…» – летел голос Комбата.

А Грязнов по лестнице, цепляясь за толстые железные прутья, выбирался вверх, к люку. Он понял, что его может спасти – только заложники, только дети. Может, с их помощью ему удастся улизнуть, удастся уйти от сумасшедшего Рублева.

Грязнов выбрался на улицу, но от страха даже забыл захлопнуть тяжелую крышку люка и быстро побежал к детскому корпусу. Из двери подземного госпиталя выскочили в коридор два дежуривших врача. Увидев Комбата с оружием в руках, они прижались к стене. Рублев прошел рядом с ними быстро, словно просто торопился по делам.

По лицам врачей он лишь скользнул взглядом, и от этого взгляда врачи облились холодным потом.

Поворот, еще поворот. Таким же спокойным взглядом Комбат посмотрел на дверь, за которой он находился в заточении, ускорил шаг.

Поворот, еще поворот. Комбат преследовал Грязнова, как охотничья собака преследует добычу, казалось, он слышит его запах.

Вот и лестница. Черное ночное небо в круге люка и маленькая дрожащая звезда. И в этот момент он вспомнил свои рассуждения о бесконечной глубине бездны и о бесконечной высоте неба. И он полез, превозмогая боль в каждом суставе, в каждой мышце, в каждой клеточке своего тела.

Он лез по толстым прутьям лестницы вверх, к дрожащей одинокой звезде. Выбравшись из люка, он упал, заставил себя подняться и двинулся к зданию. Он шел уверенно, не боясь, что его убьют, он знал, что в конце концов правда на его стороне и он доберется до Грязнова.