Комбат в западне - Гарин Максим

Андрей перезарядил пистолеты.

— Ты стреляешь в первую мишень, я во вторую, — сказал Рублев.

— Хорошо, — Мансур кивнул, затем откинул со лба прядь черных волос.

На этот раз результат стрельбы Мансура был лучше, чем у Комбата, и Борису Рублеву пришлось отдать пятьдесят долларов победителю.

Парень лукаво улыбнулся, подмигнул Подберезскому:

— Ты что, собрался уходить, Мансур?

— А что делать? — узбек пожал плечами.

— Ну, может еще кто подойдет… Давай еще раз, — завелся Борис Рублев.

Мансур посмотрел на него, словно бы прикидывая, сколько еще денег можно выиграть у этого сильного мужчины.

— Я ставлю сто.

— Сколько? — переспросил Рублев.

— Мансур ставит сто, — узбек вытащил из кармана деньги и положил на стойку.

— И я ставлю сто. Давай из трех выстрелов — кто больше? — предложил Рублев.

— Из трех? — задумался Мансур. — Хорошо.

Он кивнул, вновь откинул со лба черные волосы, вытер руки о потертые джинсы.

Подберезский подал оружие, затем сбегал поменял мишени. Комбат сосредоточился. Он прикрыл глаза, досчитал до десяти.

«Ну, теперь я готов. Я ему сейчас покажу как это делается».

А Мансур, в отличие от Комбата, оставался совершенно спокоен. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел как его соперник готовится к стрельбе. Зрение у парня было настолько сильным, что он прекрасно видел мишень, видел настолько хорошо, что ему даже казалось, он различает цифры на белом поле мишени — маленькие цифры величиной с муху, хотя расстояние до мишени составляло двадцать пять метров.

— Ты будешь стрелять первым? — спросил Рублев.

— Могу я, можете вы, — сказал Мансур.

— Тогда давай начну я.

Комбат стал, медленно, очень медленно поднял правую руку с пистолетом, сосредоточился. Он знал, для того, чтобы попасть в цель, в маленький черный кружочек, нужно представить, что пуля, вылетающая из ствола пистолета, уже оказалась в центре кружочка.

Нужно мысленно нарисовать траекторию полета, начертить и только после этого нажимать на спусковой крючок.

Комбат медлил. Подберезский, его помощник и еще трое присутствующих мужчин с интересом смотрели чем же закончится спор двух классных стрелков.

Прогремел первый выстрел. Через две секунды второй и еще через две секунды третий.

— Стой, Андрей, не ходи смотреть мишень, — Комбат перевел дыхание и локтем вытер вспотевший лоб. — Теперь ты.

Но Мансура не надо было приглашать. Он уже стоял на огневом рубеже. Быстро, двумя руками поднял пистолет и буквально за четыре секунды произвел три выстрела. А затем все вместе, все присутствующие, сдерживая напряжение, направились в глубину тира. Глаза Мансура удивленно расширились. Он взглянул на Бориса Рублева так, словно перед ним был не живой человек, а пришелец из чужих миров.

— Да, я проиграл, — радостным голосом сказал узбек.

— Ну вот видишь, — грустным голосом ответил Комбат, — больше я не играю.

— Мансур понял: нельзя быть хвастливым.

— Ты правильно понял. И я понял, нельзя быть хвастливым.

Подойдя к стойке, Комбат взял пятьдесят долларов из выигранных и отдал Мансуру.

— Нет, Мансур не возьмет деньги, он их проиграл. Я же живу с этого.

— Бери, бери, ты стреляешь великолепно. Но у тебя просто маловато опыта. Со временем опыт придет, ты еще молод. А я уже настрелялся за свою жизнь, Мансур, настрелялся выше крыши, до чертиков в глазах.

Так что бери свои баксы и по рукам.

Мансур мялся. Восточная гордость не позволяла ему взять деньги. Но Комбат понимал, эти пятьдесят долларов у парня последние и может, забери он их, Мансуру даже не за что будет начинать спор о меткости с менее удачливым спорщиком.

— Ты как, Мансур, насчет пойти перекусить?

— Не знаю, — растерянно ответил парень.

— Тогда пойдем, — предложил Комбат.

— А зачем ходить, — встрял в разговор Андрей Подберезский, — сейчас все принесут — пиццу, пиво, колу.

Кто что захочет, то и принесут.

— За счет заведения? — заулыбался Борис.

— Да, за счет заведения. Андрей Подберезский ценит хороших стрелков и сочтет за честь угостить их обедом. Тьфу, ты, Мансур, и мне уже передалась твоя манера говорить о себе, как о ком-то третьем.

— Ну что, Мансур, не откажемся?

— Мансур не откажется, — сказал парень.

— Тогда прекрасно.

На этом стрельба по мишеням закончилась и уже минут через тридцать все присутствующие сидели в маленькой комнатке Андрея Подберезского и с удовольствием ели горячую пиццу, принесенную с улицы, запивая ее кто пивом, а кто колой.