Второе восстание Спартака - Вышенков Евгений

– Чтобы в течение суток не хватились начальника оперчасти и зека... – Спартак с сомнением покачал головой. – Тут нужно изобрести что-нибудь эдакое.

– Несомненно, – кивнул Комсомолец. – Только почему так сразу начальника оперчасти и зека... Представь себе, что конвоируют двух зеков... ну допустим, в ту же больничку. Зеки перебивают конвой и сбегают. А вдобавок ко всему зеки сжигают машину... или она сама воспламеняется в результате перестрелки. Словом, на месте происшествия обнаруживают обгорелые до неузнаваемости трупы в форме НКВД. Причем обнаруживают не сей момент после происшествия, а проходит какое-то время, прежде чем кто-то натыкается на машину, остановившуюся в глухом безлюдном месте. Но рано или поздно натыкается. И что? А то, что искать станут двух зеков, а уж никак не двух сотрудников НКВД в форме и с настоящими документами. И пока разберутся, в чем дело, мы уже будем далеко... Если вообще разберутся.

– Два сотрудника НКВД, как я понимаю, это будем мы. И как такое возможно провернуть?

– Чем тебе не нравятся документы, допустим, лейтенанта Чарного? Лейтенантское обмундирование я тебе достану. Свою старую шинель надену на один из трупов... Помнишь, древние самураи говорили: «Если не знаешь, что делать, – делай шаг вперед». Так вот: если мы не сделаем этот шаг, то остается только смерть. И не обязательно физическая. Бывает смерть и пострашнее. Когда твое тело живет, а душа... Ну, сам понимаешь.

– Значит, организовываем рывок?

– Это тоже, конечно, смерть. Но смерть благородная. По крайней мере мы докажем всем, что...

Он не нашелся, что сказать, и умолк.

– Ничего мы никому не докажем, – тихо сказал Спартак. – И тем не менее я согласен доказать.

Они пожали друг другу руки, будто заключая тайный союз.

Глава четырнадцатая

Толковище

Спартак не уставал удивляться причудам жизни.

Как известно, каждый человек к чему-нибудь наилучшим образом приспособлен от природы. Одному дарована способность мастерить, другому рисовать, третьему решать мудреные задачи с иксами и игреками, четвертому – лучше прочих управляться с кувалдой. Но вот что любопытно – многие смогли реализовать себя только за колючкой. И таких, между прочим, набиралось не столь уж мало.

Вот взять того же Кубика. На воле он работал каким-то заштатным нормировщиком на заводе в Харькове. Никому не нужный рядовой человечек, каких полным-полно, легко заменяемый винтик часового механизма. А вот поди ж ты, в лагере сумел раскрыться с весьма неожиданной стороны и стать просто-таки незаменимым человеком.

Несмотря на все однообразие лагерной жизни, здесь постоянно что-то происходило. Понятно, что по масштабности и грандиозности внутрилагерные дела намного уступали событиям мировой общественной жизни, но лагерных сидельцев они интересовали и волновали гораздо больше, чем происходящее за пределами периметра. Кроме того, лагерь хоть и являлся большим, замкнутым мирком, однако людское сообщество отличалось редкостной пестротой. Воры, суки, польские воры, бандеровцы, политические, литовцы, венгры, фронтовики... словом, кого только не было! К тому же внутри каждой из этих больших групп складывались свои довольно замкнутые группки и группировочки. Между этими многочисленными слоями зековского пирога устанавливались определенные отношения, почти всегда непростые, зачастую весьма сложные и запутанные, иногда и откровенно враждебные. Короче говоря, в лагерной жизни оказался весьма востребованным человек, который был бы в курсе всех местных новостей и, распространяя их, служил бы своего рода связующим звеном между отрядами, группами и группировками. Эту роль и возложил на себя Кубик и, надо признать, прекрасно с ней справлялся. Само собой, не без выгоды для себя. Там угостят махоркой, здесь сухарем, в лучшие времена угощали салом и жареной картошкой, даже бывало – перепадал стакан водки или бражки. Ну а ежели кто попросит Кубика передать весточку в карцер или лично в руки кому-то в другой отряд или барак (а с подобными просьбами обращались именно к Кубику, поскольку он лучше прочих знал все подходы и лазейки), то тут уж какой-нибудь самокруткой не отделаешься, эти услуги стоили посущественнее. Тут готовь кусок мыла, катушку ниток, теплые носки, что-то еще из лагерных «ценностей». Кстати, кличка человеку, что называется, вполне соответствовала, точно было кем-то схвачено. Спартак неоднократно подмечал, что Кубик действительно перекатывается по территории, как кубик по столу.