Охота на пиранью - Бушков Александр

В шестом часу вечера вышли к дороге – раскатанной и довольно широкой, где машины могли двигаться в четыре ряда. Дорога такая, как подсказывал опыт Мазура, просто обязана была вести к немаленькому населенному пункту. А Пижман был единственным здесь, отвечавший этим условиям...

Около часа он по всем правилам наблюдал в бинокль, забравшись на склон сопки. За это время на юг (куда они и стремились) прошло девять могучих лесовозов, КРАЗы, а также две виденных им давеча на пароме милицейских машины, автолавка ГАЗ-53 и красный «Жигуль». С юга – восемь пустых лесовозов, автозак, два «Урала» с безоружными солдатами (погоны черные, вероятно, саперы) и два «шестьдесят шестых» ГАЗа с эмблемой Министерства по чрезвычайным ситуациям.

Все (но главным образом количество лесовозов) наталкивало на мысль, что дорога эта либо сама ведет в Пижман, либо где-то вливается в другую, которая опять-таки упирается в желанный Пижман. На эту версию работал и внешний вид бревен, какими были гружены лесовозы: обработаны так, что могут быть только первосортным, предназначенным для валютного экспорта товаром. По воде никто его не станет таскать – чересчур много барж и буксиров потребуется, машинами не в пример дешевле. А погрузить на поезд можно только в Пижмане...

Кратенько изложив все это Ольге, Мазур сказал:

– Голосовать придется...

– А риск есть?

– И еще какой, – утешил он. – Но тащиться километров восемьдесят пешком – еще рисковее, знаешь ли. Потому что, вещует мне сердце, власти уже побывали у паромщика. И надо, пока они не раскачались толком, делать марш-бросок – под свечой всегда темнее...

– Я разве против? – пожала она плечами. – Приказывайте, адмирал...

Стоя на обочине, он чувствовал себя словно бы голым на Невском проспекте. Впервые за все время странствий они столь открыто являли себя миру, и Мазур старался не думать, что произойдет, если их попытается сцапать н е п о с в я щ е н н а я милиция, – никак нельзя сдаваться властям пока что, эрго...

Первый попутный КРАЗ равнодушно пропер мимо на полном ходу, обдав удушливой черной копотью. Минут через десять так же поступил и второй, хотя Мазур, мгновенно наученный горьким опытом, заранее достал несколько пятидесяток и, держа их веером, старательно махал водиле.

– Что-то не срабатывает финикийское изобретение, – проворчал он, глядя вслед натужно ревевшему лесовозу. – Неужто такие богатые? Не нравится мне это...

– Может, долларами помахать? – на полном серьезе предложила Ольга. – Или фляжкой со спиртом?

– Мы по-другому сделаем, – после короткого раздумья сказал Мазур. – Деньги не срабатывают, фляжка выглядит непрезентабельно – остается живец с подстраховкой... – И уточнил: – Подстраховка – это я. Комментарии нужны?

– Зачем? Ты мне только растолкуй, что делать-то...

– Сначала вон туда перейдем, – сказал он. – Там мне гораздо удобнее будет за деревом прятаться... Ага, сюда. Давай-ка в темпе косметику поднови, да погуще... питерских путанок ведь насмотрелась? Куртку снимай, все равно не холодно, и – на сумку ее, пусть валяется. Нет, пистолет в кармане оставь, тут с ним играться не стоит...

Светлая Нинкина футболка была ей велика, но Мазур, обойдя вокруг и критически осмотрев, затолкал обнову в джинсы так, чтобы грудь обтягивала должным образом. Перекинул косу на грудь, потуже затянул ремень, отступил на шаг, хмыкнул:

– А похожа...

– Н-да?

– Похожа, – кивнул он удовлетворенно. – Как лапшу вешать, сама сообразишь, по обстановке. Не учить же мне женщину, как мужика завлечь...

Шум мотора с нужной стороны послышался минут через двадцать. Мазур мгновенно отпрыгнул за дерево, присел в кустах. Шел очередной КРАЗ. Ольга вышла к обочине, в указанном заранее Мазуром месте остановилась, замахала рукой.

«Знаю я жизнь», – с мимолетной гордостью подумал он. КРАЗ сразу же притерся к обочине, хлопнула дверца. Обойдя капот, к Ольге вплотную подошел валкой походочкой индивидуум лет тридцати, с довольно короткой прической. На нем были самые обычные джинсы и черная рубашка, распахнутая на груди, с засученными рукавами – и везде на открытых взору участках красовались разномастные татуировки, выполненные не в пример затейливее, чем те, которыми испачкали Мазура.

Водила, не отрывая от Ольги заинтересованного взгляда, выплюнул окурок сигареты с фильтром:

– Ну, и куда топаем без мамы, лялька?

– В Пижман.

– А до Пижмана-то – под восемьдесят кэмэ...