Кимоно для боя - Серегин Михаил Георгиевич

Она вышла из кабинета, оставив дверь открытой. Через несколько минут она снова появилась в комнате и закрыла за собой дверь.

– Ну что там у тебя? – посмотрел на нее Китаец.

– Не у меня, а у тебя, – озабоченно произнесла Лиза и, понизив голос, добавила: – товарищ лейтенант Галустов, Лев Емельянович. Позвонить Мамусе?

Мамусей они меж собой называли приятеля Китайца – Игоря Бухмана. Бухман был известен в городе как самый удачливый и изворотливый адвокат по уголовным делам. Разговаривая со знакомыми, он к месту и не к месту вставлял обращение «мамуся», которое и прилепилось к нему в качестве прозвища.

– Наверное, пока не стоит, – пожал плечами Китаец, – посмотрим сначала, чем нас порадует товарищ лейтенант. Зови.

– Проходите, пожалуйста. – Лиза открыла дверь и отступила в сторону, пропуская лейтенанта.

– Присаживайтесь, – предложил Китаец и выжидающе посмотрел на лейтенанта.

Тот машинально, словно китель, одернул короткую кожаную куртку и, усевшись на стул, положил папку, которая была у него в руках, на колени. На вид ему можно было дать лет тридцать. Он был коренастым, широкоскулым, голубоглазым шатеном с низко нависшими бровями и большими залысинами. Он представился и выжидающе посмотрел на Китайца, который потянулся за сигаретами.

– Я тоже должен назвать себя? – Китаец слегка округлил брови.

– В этом нет необходимости, – ответил лейтенант и, открыв папку, прочитал: – Танин Владимир Алексеевич? Частный детектив?

Он поднял голову, словно сомневался в своих словах.

– Правильно, – подтвердил Китаец. – Я вас слушаю.

– Нам поступил сигнал, – начал лейтенант, – мне бы хотелось, чтобы вы мне кое-что пояснили.

Он закашлялся, словно у него пересохло горло, и продолжил:

– Позавчера утром в квартире Виктории Бергер был обнаружен труп ее подруги – Екатерины Петрушенко. Я занимаюсь расследованием этого убийства и хотел бы услышать, что вы можете мне сообщить по существу данного дела.

Так как Китаец продолжал молчать, лейтенант решил поторопить его.

– Итак, я жду.

– Я что-то не совсем понимаю, – удивленно проговорил Китаец, – что вы от меня хотите?

– Мы знаем, господин Танин, что вас за определенную плату наняли для расследования убийства Екатерины Петрушенко, – произнес с торжествующе-загадочным видом лейтенант, словно это было какой-то неожиданностью для Китайца.

Это действительно было для Танина неожиданностью, но не произвело того эффекта, на который рассчитывал лейтенант. «Скорее всего, Боженова проболталась своим подружкам, – решил Танин, – и кто-то из них "настучал" в ментовку».

– Вас расстраивает, что за мою работу мне платят деньги? – спросил Китаец. – Но у меня есть соответствующая лицензия.

– Мы знаем, – поморщился лейтенант, – знаем также, что у вас есть нарезное оружие и соответствующее разрешение.

«Чего же вы тогда не знаете?» – едва не ляпнул Танин, но вовремя сдержался.

– Это так, – уважительно сказал Китаец, сопроводив реплику вздохом.

Ему уже начинал надоедать этот беспредметный разговор. Он давно понял, что лейтенант явился ни свет ни заря, чтобы выяснить, не удалось ли частному сыщику Танину узнать больше по поводу убийства Петрушенко, чем следователю Октябрьского отдела милиции.

Галустов, видимо, принял вздох Китайца за согласие сотрудничать с органами.

– Так я вас слушаю, господин Танин, – он нетерпеливо заерзал на стуле.

– Пока мне, к сожалению, – Китаец развел руками, – выяснить ничего не удалось. Может быть, если вы зайдете позже… Через неделю или две…

– Господин Танин, – покраснел от напряжения Галустов, – вы, может быть, не понимаете, что сокрытие от следствия фактов или вещественных доказательств – уголовно наказуемое деяние, подпадающее под действие статьи…

Китаец слегка прикрыл глаза и дослушал этот бред до конца. «Видимо, лейтенант неплохо подготовился к встрече, – подумал он, – раз цитирует наизусть статьи Уголовного кодекса».

– Лев Емельянович, – невозмутимо парировал Танин, когда лейтенант кончил говорить, – я больше двенадцати лет проработал в журналистике, и скоро будет пять лет, как занимаюсь работой сыщика. Так что законы я знаю неплохо. Если же я что забуду, Игорь Бухман, мой приятель, никогда не откажется освежить мою память. А он знает УК, как ортодоксальный раввин – Талмуд.

Галустов попал в затруднительное положение. Он на чем свет стоит клял про себя майора, не предупредившего его, что этот худощавый сыщик со слегка раскосыми глазами в близких отношениях с Бухманом. Но лейтенант был человеком упрямым и сдаваться не собирался. Во всяком случае, не так быстро.