Бар-сучка - Серегин Михаил Георгиевич

Она слушала его и, пока он это все перечислял, потихоньку ставила себя на то самое место, где и должна была стоять.

– У меня нет никакой подготовки, – согласилась она. – Но я хочу жить!

– А вот это хорошо. Так что давай дойдем до моей машины и поедем в тир к одному моему старому приятелю.

– Тебе не кажется, что уже слишком поздно? Мне домой пора.

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Ты папина дочка?

Дарья побагровела:

– Мой отец погиб в Анголе. Осталась только мать. Еще вопросы?

Здоровяк не ожидал такого напора и несколько иначе, Дарье показалось, что даже с толикой уважения, посмотрел на нее.

– Я отвезу тебя домой.

* * *

Спать спокойно Дарья не могла. Проворочавшись до двух ночи, она вышла на кухню и поставила чайник. Как и ожидалось, через несколько минут следом поднялась и мать.

– Ты чего не спишь?

– Не спится, чаю попью.

Нина Ивановна покачала головой и, зевнув, отправилась дальше почивать.

Дарья тихо сидела за кухонным столом и слушала, как шумит чайник. Вспомнилась школа. Она не была по жизни тихим ребенком и постоянно во что-то влипала, правда не по своей воле. Вот и в восьмом классе, после школьной дискотеки, посвященной Восьмому марта, она с двумя подружками возвращалась домой и – надо же случиться – нарвалась на девчонок постарше, которые впридачу были с парнями.

Их перехватили на углу одной из многочисленных многоэтажек, с торца, ни из одного окна не разглядеть, что там творится.

Когда их троицу обступила кодла из восьми человек, стало страшно за собственную жизнь, почти как сейчас, пропади он пропадом, этот героин.

– Снимайте серьги, – скомандовала коротко стриженная ширококостная девка, протягивая руки к ушам девочки, стоявшей справа от Дарьи. Парни расположились несколько сзади, ухмылялись и хлопали себя по ляжкам обрезками труб, безгранично доверяя толстожопой, наглой, прыщавой стерве.

Что они могли? Их уже окружили, а звать на помощь язык не поворачивался. «Начнешь кричать, прибьют тут же», – думала только что начавшая превращаться в привлекательную девушку Дарья. Но на эти серьги мать откладывала от каждой зарплаты и подарила ей в день рождения, пятого февраля.

Она и сейчас помнила, как слезы выступили тогда на глазах и сами потекли вниз, обжигая щеки. А тем временем ее предали собственные руки. Первые ее сережки уже лежали на ладони и были готовы через мгновение перейти к новой владелице.

Как это у нее получилось, она не могла понять до сих пор. Лицо прыщавой девки ей никогда не забыть. Когда та протянула руку за золотом, ладонь Дарьи сжалась в кулак, который стремительно влетел в мясистый подбородок. Она никогда не занималась боксом и не знала, как называется такой удар, да ей это и не надо было, главное – результат.

Голова толстухи резко дернулась назад, потом медленно вернулась обратно, и девка рухнула, словно мешок с дерьмом, на не успевший сойти снег. Эффект намного превзошел реальный результат. Через пять секунд беседовать было уже не с кем.

Дарья нагнулась над неподвижно лежащей девкой, забрала у нее обратно то, что та успела собрать с ее подруг, задумалась на мгновение и стала шарить по карманам ее куртки.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила одна из спутниц, но Дарья отмахнулась от нее, продолжая поиски.

Очень скоро у нее на ладони были деньги и золотая цепочка, аккуратно снятая с поверженной вымогательницы.

– Тебя посадят за это, – озираясь по сторонам, прошептала вторая.

– Она из нашей школы, – сообщила Данилова, – пусть побегает теперь за своим добром.

– Ты не боишься, что тебя изобьют?

Дарья задумалась – подруги были правы. Ей хватило ума вернуть все на место и убраться побыстрее домой.

Хватит ли у нее ума теперь?

«Девочка обслуживала Ингу в гостинице. В какой? Этого Борис не сказал… Это же элементарно – "Стерлядь". Стоп. Но девочки работали и по вызову. К тому же вряд ли в "Стерляди" есть номера, в которых стала бы останавливаться Инга.

Ладно, с гостиницей разберемся завтра, нет, точнее – сегодня утром. Теперь сумка. Куда девушка моей комплекции поволочет столь увесистую ношу? К себе домой – маловероятно. К тому же там уже давно все перевернуто вверх дном, можно не сомневаться. В камеру хранения? Зачем так рисковать? К родственникам?

Почему мне никто не говорит правду?»

Она улыбнулась собственной догадке и пошла спать.

* * *

К младшему Пименову сегодня она решила не ходить. Не царская особа, потерпит. Вместо этого Дарья пошла в институт и попыталась сосредоточиться на учебе, но ничего не вышло: после сорока минут, проведенных в аудитории, ей стало невыносимо при мысли, что она тут сидит, а часики-то тикают. Продолжают люди нехорошие искать и ее, и наркотики.