Властелин Африканского Рога - Серегин Михаил Георгиевич

– Руки тебе оторвать, – прошипел Шариф. – А если сейчас заметят, что ящики вскрывались?

– Не заметят, я все сделал чисто. Дело не в этом. Там взрывчатка. Фарах это точно определил.

– Взрывчатка?

– Ну да. Несколько крайних ящиков были действительно с какими-то приборами, манометрами и всякой такой же ерундой. Но в остальных была взрывчатка.

– Ну и что, – сказал Шариф, – продали кому-то взрывчатку, и что же в этом такого?

Магиба только пожал плечами и отошел. Шариф смотрел на ящики, которые грузились на судно, а в душе у него появилось какое-то нехорошее предчувствие. Он не мог понять, почему этот факт его стал беспокоить.

Прошло еще несколько дней. Шариф дважды выходил со своими людьми в море. Задания, которые ему давал англичанин, были непонятными, зато простыми. Сомалийцы похитили два буксира и отвели их на базу индонезийцев. Эмерсон ответил на вопрос Шарифа очень просто: буксиры нужны для того, чтобы проще было разворачивать, заводить и выводить захваченные суда из бухты. Ответ убедил сомалийца.

Вечером Шариф, который жил на базе индонезийцев, сидел в отведенной ему комнате перед телевизором. Он откровенно скучал по своим землякам, но Эмерсон сказал, что тот всегда должен быть под рукой, а остальным лучше находиться рядом с катерами в своем временном лагере. Шарифу было немного стыдно, что его земляки сейчас испытывают большие неудобства, в то время как он находится в практически комфортабельных условиях. Утешал себя он тем, что они добровольно решили задержаться в Индонезии. Шариф пытался убедить своих людей вернуться домой, ссылаясь на то, что семьи волнуются и могут посчитать своих мужчин погибшими. Но деньги затмили здравый смысл, и пираты категорически не хотели так быстро возвращаться. Самое неприятное было в том, что их поддерживали Фарах и Магиба.

Неожиданно в новостях стали рассказывать о террористическом акте, проведенном в Адене. На экране возникло изображение борта американского военного корабля, развороченного страшным взрывом на уровне ватерлинии. По словам ведущего новостей, двое террористов подогнали к борту военного корабля и взорвали маленький катер, который был начинен взрывчаткой. При взрыве погибло семнадцать моряков, десятки человек получили ранения. Никак в войну не наиграются, подумал Шариф. Чего они добиваются этими акциями? Сомалиец поморщился и вышел на улицу.

В центре бухты Шариф увидел несколько лодок. Эмерсон с помощью инструктора тренировал своих людей в подводном плавании. Через некоторое время лодки приблизились к берегу. Погружения продолжались, но теперь уже около пирса и борта захваченного сухогруза. Шариф некоторое время наблюдал за занятиями. Он кое-что понимал в этом деле. В Находке, когда Шариф учился в мореходном училище, он посещал занятия по подводному плаванию и освоил акваланг.

Когда занятия закончились и пловцы стали расходиться, Шариф увидел, что инструктор, оказывается, все время находится под конвоем. Это поразило сомалийца, и он решил подойти ближе.

– Этого слишком мало! – возмущался инструктор, хмуро глядя на Эмерсона. – Ваших людей нужно обучить приемам медленного подъема с больших глубин. Это же просто опасно. Вы знаете, что такое кессонная болезнь?

– Вас это не касается, – отрезал англичанин, – я сказал – только владение аквалангом, навыки погружения и передвижения под водой с ориентированием. Все.

– Значит, я готовлю смертников? – с угрюмой усмешкой спросил инструктор.

– Вас это не касается, – снова отрезал Эмерсон, смерив инструктора взглядом, и приказал двоим вооруженным пиратам: – Уведите его.

Шарифу удалось вовремя свернуть за угол. Он посчитал, что лучше англичанину не знать, что его сомалийский друг все слышал. Почему Шариф так решил, он пока и сам не мог понять. Но ему так показалось.

Через час Эмерсон сам нашел Шарифа. Он обнял молодого человека за плечи и пошел рядом.

– Завтра ты мне будешь нужен, Шариф. Только один, без твоих людей.

– Один? – удивился Шариф. – Зачем я вам один?

– Все очень просто, – улыбнулся англичанин, – я же вижу, что тебе здесь тоскливо, что тебя тянет на родину. Не ровен час, заявишь, что уходишь. Вот я и пытаюсь с пользой провести отпущенное Аллахом время нашей дружбы. Я хочу, чтобы ты поучил моих людей управлению большими судами. У тебя ведь есть такие навыки, не правда ли?

Шариф понял, что до англичанина дошли слухи о его русском прошлом и учебе в мореходном училище. Он поморщился, но ничего изменить уже было нельзя.