Пиранья против воров-2 - Бушков Александр

– Геннадий Иваныч, какими судьбами! Не иначе как рассказал кто-то, что в наш подъезд привратник требуется? Ну что же, если хотите, я вам протекцию окажу, честное слово. Зарплатка неплохая, опять же чаевые…

Дальше слушать это было и скучно, и некогда. Мазур одним резким движением отделился от стены, легонько посторонил Гену и в следующий миг оказался в прихожей, ногой легонько пнув дверь, а рукой припечатав хозяина к стене. Гена вошел следом, аккуратно притворил дверь, и замок автоматически защелкнулся.

– Да как вы… – успел вякнуть хозяин.

Мазур, не тратя времени и закрепляя первый успех, сграбастал его за ворот роскошного пушистого халата, пнул под коленный сгиб и головой вперед отправил в гостиную. Вошел следом.

Н-да, залетели вороны в высокие хоромы… Все вокруг наглядно свидетельствовало, что хозяина квартиры не коснулась печальная судьба российских интеллигентов, на свой хребет выпустивших из бутылки джинна тех реформ, что какой-то чмокающий шизик без всякого на то основания поименовал «рыночными». Безукоризненно лоснилась дорогая мебель, ноги тонули в пушистом ковре. И повсюду, куда ни глянь, взгляд натыкался на нечто антикварное – картины в массивных рамах, фарфор на полированных полочках, шеренги небольших бронзовых статуэток, застекленные витринки с какими-то непонятными предметами темного цвета. Загадочные звери, то ли наконечники стрел, то ли кинжалы…

– Вот оно, – сказал Гена, ткнув пальцем в одну из таких витринок. – Этим штукам бы в музее красоваться… Господин профессор их, разумеется, обменял у бичей на бутылку, так что никакой статьи и не припаяешь…

– Да уж, – ядовито отозвался хозяин, полноватый тип лет шестидесяти с аккуратно подстриженной седой бородкой. – Помнится, у вас, любезный, эти паяльные работы пшиком кончились, как ни пыжились.

Он обеими руками пригладил волосы, растрепавшиеся во время полета головой вперед, запахнул халат. Смотрел на ворвавшихся зло, но без особого страха.

Мазур с интересом спросил:

– Интересно, а почему вы так спокойны, милейший? К вам вдруг ворвалась без приглашения парочка хамов вроде нас… Вообще-то, в таких случаях возмущаться положено, а то и бояться. Вон сколько у вас ценных безделушек… А вдруг мы – грабители?

Профессор, цепко таращась на него, ухмыльнулся:

– Да что вы, милейший… Вот этого субъекта, – он небрежным кивком указал на Гену, – я уже немного изучил. Классический образчик честного советского идиота. Маловероятно, что свяжется с лихими налетчиками. Значит, и вы… не из этих. Чем обязан?

Он не то чтобы был спокоен – более того, лучился самодовольством. Казался человеком, стопроцентно спокойным за свою спину, – словно за плечами у него грозной глыбой высился танк с полным боекомплектом. Или выстроилась шеренга увешанных оружием людей. Все это несколько не совпадало с тем психологическим портретом, что Гена нарисовал получасом ранее, – трусоват, подловат, из тех, кто при малейшей угрозе налаженному благосостоянию, особенно подпольному противозаконному бизнесу, склонен впадать в легкие истерики…

Это было неправильно. Мазур мельком подумал, что уже сталкивался совсем недавно со схожей спокойной уверенностью, неизвестно чем питаемой, – когда говорил с Ларой. Тенденция, однако…

– Чем обязан, судари мои? – невозмутимо спросил профессор.

«Ну да, конечно, – подумал Мазур. – Чтобы охарактеризовать ситуацию должным образом, даже нет нужды прибегать к наработкам, сочиненным психологами в погонах, потому что все гораздо проще: именно так, весело и нагло, выежовывается шпендик, которого рослая шпана выпускает вперед для затравки и провокации. В детстве насмотрелся, как многие.»

– По-моему вы, Николай Вениаминович, на сей раз влипли вполне качественно, – со злорадством сообщил Гена, глядя, как Мазур сует под нос хозяину свое удостоверение. – Хорошенько прочитали, что там написано? Контр-адмирал, чтоб вы знали, генерал-майору соответствует. Скажу вам по секрету: когда к прохвосту вроде вас для следственно-оперативных действий генерал приезжает, дела обернулись совсем хреново. Пятнадцать лет погоны носил, но в жизни не припомню, чтобы колоть жульманов генералы заявлялись. Да и полковник на моей памяти один-единственный раз приезжал самолично. Я вас поздравляю, дела ваши хреновые…

Хозяин начал было улыбаться все с тем же господским превосходством, но Мазур, не теряя времени, шагнул вперед и обеими руками вмазал ему по ушам – так, чтобы и боль была адская, и следов потом не осталось. Завершив композицию безжалостным тычком большого пальца в нужную точку организма, подхватил наладившегося было рухнуть на ковер профессора, закинул его в широкое мягкое кресло и навис над ним, держа перед самым носом фотографию Гейши: