Бандитский спецназ - Серегин Михаил Георгиевич

Щукин сделал заказ подошедшей официантке и, ожидая, пока принесут кофе, откинулся на спинку стула, лениво осматривая разношерстную публику. Внимание Николая привлекла крашеная зеленоглазая блондинка, сидевшая за соседним столиком с каким-то мужчиной. Когда-то, может быть пару сотен лет назад, она была красавицей. Но сейчас девушка казалась какой-то потрепанной и помятой. Даже взгляд ее зеленых глаз был каким-то отсутствующим, обреченным и жалким. Блондинка о чем-то тихо разговаривала с мужчиной.

Впрочем, идиллия продолжалась недолго. Николай еще не успел доесть и половину пирожного, как негромкий гул кафе был взорван яростным криком. Орал собеседник блондинки. Откинув ногой стул, он вскочил с места и навис над девушкой.

– А я тебе сказал, сука, что ты сейчас же пойдешь работать, – прорычал он на все кафе. – Мне плевать, что ты пахала всю ночь. Ты, шлюха, не на госпредприятии, чтобы отгулы и отпуска получать!

Щукин невольно обернулся на этот крик. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, из-за чего происходила ссора между парнем и девушкой. Она была проституткой, а мужчина – ее сутенером. Собственно говоря, обычная сцена для большинства вокзалов. И Щукин мгновенно бы утратил к ней интерес, если бы не увидел зеленые глаза девушки. В ее взгляде была такая же немая мольба о помощи, как и в глазах малолетней дочки Лимона.

И этот взгляд изменил его планы на ближайшее будущее и в какой-то мере даже жизненные принципы. Щукин поднялся со своего места и остановился позади сутенера. А тот орал, не замечая ничего вокруг.

– Ты свое место забыла, падаль? – надрывался он. – Хочешь опять на помойку вернуться? Последний хрен без соли глодать?!

Сутенер тут же занес руку для удара, но Николай перехватил его кисть. Не понимая, что происходит, сутенер резко обернулся. Но единственное, что он успел увидеть, это жилистый кулак, летящий в лицо. А затем в глазах сутенера вспыхнула звездами целая вселенная, и он грохнулся на пол, теряя сознание. Щукин потер ушибленную руку и посмотрел на девушку.

– Спасибо, но не стоило вам этого делать, – обреченно проговорила она, шмыгая носом. – Теперь этот урод меня еще сильнее изобьет.

– Пошли со мной, – не обращая на ее слова никакого внимания, приказал Николай и вышел из кафе. Девушка секунду помедлила, а затем, подхватив сумочку, бросилась вдогонку за Щукиным. Николай вошел в помещение Ярославского вокзала и остановился.

– Ты не москвичка, – со спокойной уверенностью констатировал он. – Откуда родом?

– Из Твери, – удивленно ответила она. – А что?

Щукин вновь не ответил. Он взял девушку за руку и потащил к билетным кассам. Щукин купил ей билет на ближайший поезд до Твери и сунул в руку две банкноты по сто долларов.

– На поезд тебя посадить я не могу. Времени нет. Но я рассчитываю на твое благоразумие, – слегка раздраженным голосом проговорил Щукин, глядя девушке в лицо. – Езжай домой, поскольку второго такого шанса у тебя может и не быть. Ты молодая и еще сможешь начать свою жизнь сначала. А если останешься с этим мудаком, то точно закончишь свои дни в сточной канаве.

Николай, резко развернувшись, отправился к выходу. Теперь он не собирался ехать к Мелешко. Теперь он не собирался искать иконы. Да и вряд ли он приедет сегодня к Ларисе домой. Планы Щукина изменились, и он твердо знал, чем займется в ближайшие дни в Москве.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Всю ночь Ирина не спала. Сжавшись в комочек на углу огромной кровати, почти целиком занимавшей все пространство небольшой, но очень шикарной комнаты, она сидела и дрожала, едва не заходясь в крике буквально от каждого шороха за запертой дверью. Заснула она только под утро. Ирина проснулась, едва только охранник повернул ключ в двери, закатывая в комнату столик с завтраком. Он ухмыльнулся, увидев съежившуюся девчонку, и, не сказав ни слова, вышел. А Ирина заплакала.

То, что произошло вчера, до сих пор не укладывалось у нее в голове. Еще утром она чувствовала себя счастливой. Двух первых уроков – физкультуры – не было, поскольку физрук каким-то образом умудрился подхватить ангину в такую теплынь, и Ирина осталась дома, радуясь возможности подольше поваляться в постели. А затем произошел этот кошмар: грохот в коридоре; папа на полу, весь в крови; какие-то страшные чужие люди с пистолетами; а затем удар, после которого она очнулась уже в машине.

Ирине было страшно. И страшнее всего оказалось то, что она никак не могла понять смысл происходящего. Девушка всегда считала отца бизнесменом средней руки. У него было две небольшие фирмы – на Каширке небольшой оптовый склад и магазинчик на Ордынке. Большими деньгами ее отец не ворочал, но на небедную жизнь им хватало. Врагов, как казалось Ирине, у отца не было.