Невидимая угроза - Гладкий Виталий Дмитриевич

А если она поднимет крик? То-то и оно… Ночь, тишина – и женский вопль. Я ведь не король обезьян и не Тарзан, способный на своем горбу тащить по веткам деревьев ношу весом в шестьдесят килограмм…

Неожиданно ночную тишину нарушил шум автомобильного мотора. Блеснули яркие фары, и к дому Илоны подкатила "девятка".

Я насторожился. Кто бы это мог быть? Припозднившийся жилец или?..

Или. В одном из мужчин, покинувших салон "лады", я узнал рябого Григора, благо под козырьком подъезда горела лампочка. Второй, здоровый бык под два метра ростом, держал в руках пакет. Они открыли своим ключом дверь и скрылись в подъезде.

Потянулись томительные минуты ожидания. Мое сердце готово было выскочить из груди от волнения. Этот ночной визит рябого уголовника, как мне казалось, не сулил Илоне ничего хорошего.

Впрочем, может, я ошибался. Творческие личности и иже с ними, вспомнил я своих знакомых, нередко гульвонят до утра. Не исключено, что Григор с товарищем мог заглянуть к Илоне на чашку кофе – чтобы немного расслабиться после трудового дня.

Но Григор и бык долго не задержались. Они торопливо выскочили из подъезда, так же споро уселись в машину, и "девятка" вскоре исчезла за углом дома. Водитель по какой-то причине фар не зажигал, и дорогу освещали только подфарники.

Мне такой оборот совсем не понравился. События неслись мимо меня с калейдоскопической быстротой. Это я уже понял. А потому не стал нехорошие предчувствия разбавлять сомнениями и колебаниями.

Вперед! И только так. Я покинул беседку и направился к подъезду в надежде на то, что Григор и его подручный забыли замкнуть дверь на ключ – этот момент я как-то упустил.

Мне повезло – дверь была не заперта. И я сразу понял, почему: если ее закрыть, то раздастся громкий лязг, способный разбудить и глухого. А этого ночным гостям Илоны, похоже, не хотелось. К чему такие предосторожности?

Эта мысль не давала мне покоя, пока я бесшумно поднимался по лестнице на третий этаж, где находилась квартира певицы. Пока еще неосознанная тревога вползла в душу холодной скользкой змеей и шипела там, готовясь укусить за сердце.

Дверь квартиры Илоны резко отличалась от других. Она была импортного производства и с миниатюрной видеокамерой вместо глазка. Быстро обмотав ладонь правой руки платком (чтобы не оставлять следов) и затаив дыхание, я потянул ручку на себя.

Как я хотел ошибиться… Увы, мои мрачные предположения начали сбываться уже с порога. Не запертая входная дверь… Мне это уже знакомо…

Оказавшись в освещенной прихожей, я заколебался. Мне хотелось немедля ни секунды выскочить на лестничную площадку и бежать отсюда, куда глаза глядят. Уж очень ситуация была похожа на ту, в которую я попал сутки назад. Опять подстава?

Если так, то клиенты повторяются. А это уже неумно.

Что делать!?

Этот вопрос еще звучал в моей голове набатом, а ноги помимо воли сами понесли меня в гостиную, освещенную большой хрустальной люстрой.

Там был накрыт стол с вином и фруктами. На двоих. Но Илоны в гостиной не было. Где она?

Я не стал ее окликать, а сразу прошел в спальню. Будто меня кто-то тянул туда.

Лучше бы я не ходил в спальню. Девушка лежала на разобранной постели в одной комбинации. Ее поза сомнений у меня не вызывала – она была мертва.

Мать твою!.. Да что же это творится!? Я подошел ближе. На шее Илоны виднелись бурые пятна, которые уже начали приобретать синюшный цвет. Она была задушена. На всякий случай я попытался нащупать пульс, но его не было.

Ходу отсюда, ходу! Я не думал, что кто-то выследил меня, когда я ехал в такси, так как позади не было ни одной машины, но все же, все же…

Они могли догадаться, что я попытаюсь еще раз побеседовать с Илоной, и поспрашивать таксистов на стоянке возле "Латинского квартала".

А Петрович просто обязан был туда вернуться, потому что там вскоре должен начаться "хлебный" для таксистов час закрытия кабаре. Ведь не все клиенты кабаре приехали на собственных машинах.

Они догадались и опередили меня… Предположение показалось мне притянутым за уши, но анализировать ситуацию было недосуг. Бежать! Немедленно! Пока не прибыли менты.

Я выскочил в гостиную и уже направился в прихожую, как вдруг мое внимание привлекли два стакана на столе. На фоне хрустальной вазы с фруктами, тонких льняных салфеток с вышитыми инициалами Илоны и бутылки дорогого французского шампанского, опустошенной почти до дна, они выглядели как растоптанные русские валенки в новенькой финской сауне.