Точка кипения - Гарин Максим

Новые знакомые обращаются к нему по имени – Борис или уважительно – Борис Иванович, а старые друзья зовут только Комбат. Потому что он, майор, бывший командир десантно-штурмового батальона, с честью прошел Афганскую войну, дорожил подчиненными ему людьми, спасал их от засад, артиллерийских обстрелов, ударов в спину. Конечно, в стране есть более достойные, чем он, настоящие герои, но ведь как у нас все делается. Небось выбрали москвичей, тех, кто под рукой, чтобы не гонять фельдъегерей по необъятным российским просторам.

Рублев, безусловно, скромничал, даже в мыслях умаляя свои заслуги. Он с детства привык быть лидером и на войне был одним из первых. Лучшие офицеры считали за честь находиться с ним в одном строю и выполнять боевую задачу, хотя знали, что его батальон всегда оказывался в самых горячих точках.

"Ладно, что гадать. Здесь все сказано: число, время, место. Пойду, там разберемся, кому настолько сильно понадобился Борис Рублев, что ради его персоны шлют офицеров спецсвязи” – произнес вслух Комбат.

В последнее время он часто разговаривал сам с собой, может оттого, что проводил слишком много времени в одиночестве, или благодаря намертво въевшейся привычке строевого офицера разъяснять перед строем поставленную подразделению боевую задачу. Вроде растолковываешь ее солдатам, а глядишь – и самому она становится еще понятнее.

"Так, впереди двое суток, а ведь интересно, какой меня ждет сюрприз. Может, позвонить ребятам, осторожно выведать, не являлся ли и к ним фельдъегерь с точно таким же посланием, – продолжал размышлять вслух Комбат. – Только как это сделать, чтобы себя не засветить? А то ведь получится, что не разведываю, а вроде как хвастаюсь: вот, смотрите, вашего Комбата не абы куда, а в Кремль пригласили. Ладно, разве ж я маленький ребенок. Каких-то два дня. Мы вот конца войны сколько ждали. И ничего, дождались”.

С этими словами Комбат сунул приглашение в ящик стола.

В ночь перед назначенным приемом Рублев спал крепким сном, будто ему предстоял обычный будничный день. Другой человек до утра проворочался бы с боку на бок, предвкушая исключительное для его размеренного существования событие, но у Комбата в жизни было слишком много решающих дней – и на войне и после нее. Если бы он каждую такую ночь проводил без сна, изводя себя тревожными мыслями, то уже давно бы сошел с ума.

Утро началось по устоявшемуся распорядку: пробежка, напряженный комплекс специальных упражнений, завтрак, ароматный, крепко заваренный чай с первой сигаретой. Вот только бритье Рублев отложил поближе к выходу из дому. От тщательно выскреб пробивавшуюся щетину, смыл остатки пушистой пены, Освежил лицо терпким одеколоном и машинально констатировал обидный факт: казалось бы, сколько лет бреется, пора бы и научиться, ан нет: хоть один маленький порез обязательно появляется после очередного бритья.

Теперь предстояло самое мучительное. Комбат терпеть не мог костюмов и галстуков. Но ведь не пойдешь на торжественный прием в джинсах и легкомысленной курточке. Тяжко вздыхая, Комбат облачился в парадную униформу.

– Ну вот, теперь можно хоть орден получать, хоть срок, – заявил он, крутанувшись перед зеркалом.

Стоял погожий майский день. По Кремлю ходили обычные зеваки, толпясь у царь-пушки, колокольни Ивана Великого, знаменитых соборов. Вход во дворец охраняли офицеры, а ситуацию вокруг контролировали люди в штатском. Комбат легко выхватывал их из толпы наметанным глазом. Обычные посетители ходили по Кремлю, искренне восторгаясь увиденным, лица приглашенных светились ожиданием чуда, которое они пытались скрыть деланным безразличием. А у работников спецслужб были настороженные взгляды, прощупывающие каждую складочку одежды показавшегося им подозрительным человека.

Судя по количеству людей в штатском, сегодня ждали самых высоких гостей. Комбат невольно пожалел офицеров спецслужб. Ежесекундная концентрация внимания, нервы часами напряжены до предела, в каждом человеке видишь потенциального убийцу – врагу не пожелаешь такой работы. И все из-за того, что на десяток миллионов нормальных людей найдется один псих, готовый ради каких-то идей или возжаждав славы Герострата, оборвать жизнь высшего представителя государственной власти. И эти сумасшедшие одиночки, чаще представляющие лишь мнимую опасность, держат в напряжении целую армию отлично подготовленных, превосходно технически оснащенных профессионалов, которых хватило бы для наведения идеального порядка в любом крупном городе.