Батюшка. Святой выстрел - Серегин Михаил Георгиевич

– Где трупы солдатиков закопали? – неожиданно спросил священник. – Пусть Анастасия тоже знает. Если выберется, всем расскажет, улика все-таки.

Бестужеву передернуло от страха. Как может отец Федор спокойно намекать на то, что она не успеет с помощью и останется последним живым свидетелем?

То, что было без пяти минут девять, значения уже никакого не имело. В этом отец Василий отдавал себе отчет. По большому счету, не стоило ждать и до девяти вечера, как они с Настей договаривались. Выйти или выехать Бестужева должна была еще засветло, если в воинской части ее ни в чем не заподозрили и ее легенда сработала.

Весь день отец Василий наблюдал за КПП части, вглядывался в проезжающие машины и молился. Молился ниспослать удачу, помочь Анастасии и отцу Федору, просил защитить их. Молитва успокаивала, помогала мыслить ясно и просто. Священник верил, не просто надеялся, а именно верил в то, что отца Федора удастся найти и спасти и что с Настей тоже ничего не случится. Если понадобится, Господь даст ему силы и мужество отвести беду.

Еще одна машина проехала в сторону части. Очень хорошо, что до сих пор ни одна не выехала. Это давало уверенность, что Настя все еще там. И, значит, она в опасности. Если бы решила остаться заночевать или пришлось вернуться позже условленного срока, она обязательно позвонила бы. Раз не позвонила и не покинула часть, значит, ее там удерживают насильно. Кроме преступников, сделать это некому. Значит, не ошиблись они насчет отца Федора. Значит, нужно приступать к действиям и ему, отцу Василию.

Священник пошел вдоль дороги к воротам КПП, стараясь держаться так, чтобы слиться с деревьями и кустами орешника. Он намеревался первым делом провести рекогносцировку местности, а потом уже принимать решение о дальнейших действиях. Минимум, что надо сейчас сделать, – это обойти всю воинскую часть по периметру и осмотреться. Могли быть еще одни ворота, например прямо со складской зоны или из городка, где живут семьи офицеров. Отец Василий не верил, что оружие и все, что продают в этой части, вывозится прямо через ворота. Наверняка есть шанс найти в лесу место, где ящики передаются прямо через колючую проволоку или через замаскированный проход.

Когда до ворот оставалось метров тридцать, со стороны части к КПП на бешеной скорости подлетел военный «уазик». Выбежал солдат с повязкой на рукаве, а из машины выскочил светловолосый военный, кажется, офицер. Он начал орать на солдата и размахивать руками. Из КПП вышел еще один человек, а солдат открывал ворота. «Уазик» рванул с места и помчался в ночь. Интересно, что белобрысый не сел в машину, а быстрым шагом пошел в часть.

«Уазик» с зажженными фарами пронесся мимо священника, и отцу Василию показалось, что машина не поехала в сторону поселка, а свернула в лес. Это должно было означать что-то плохое.

Священник нахмурился и быстрым шагом пошел вдоль бетонного забора. Полы рясы цеплялись за кусты, скуфью дважды сбивало низкими ветками. Забор закончился быстро, дальше потянулись в два ряда бетонные и стальные столбы, на которых виднелась натянутая колючая проволока. За проволокой было пустое пространство, метров на тридцать-пятьдесят, а дальше виднелись низкие строения каких-то вспомогательных построек. Фонари и прожектора практически не доставали светом до проволоки.

Отец Василий старался не упускать ни одной мелочи, попадавшейся на глаза. Казармы и штабные здания, как он понял, располагались в самом центре площадки. Еще один бетонный забор наверняка ограждал склады. Но этот забор нигде не подходил близко к проволочному ограждению территории части.

Лес стал гуще, и полоса пустого пространства между лесом и ограждением была специально вырублена местами. Пришлось идти осторожнее, так как любая шевельнувшаяся ветка могла выдать священника случайному наблюдателю. Тем более не случайному.

Серп луны скрылся за тучами, и стало совсем темно. Отцу Василию показалось, что в том месте, где он только что проходил, мелькнула чья-то тень. Его заметили? А может, преследовали? Священник замер на месте и прислушался – только шелест ветвей от легкого ветерка, ни хруста, ни звука осторожных шагов. Наверное, показалось, слишком напряжены нервы.

Отец Василий уже обогнул воинскую часть по периметру. И вдруг остановился, уловив необычайный запах. Это был запах не табака, а определенно «травки». Кто-то курил в темноте и тихо переговаривался.