Стиль барса - Серегин Михаил Георгиевич

– У меня к вам вопрос.

– Давайте, – скороговоркой сказал Крестовский.

– У вас на заводе работает некая Татьяна, к сожалению, не знаю, как ее по отчеству… Симпатичная и энергичная брюнетка… молодая… – Китаец задумался, вспоминая, что же еще говорила ему Инна об этой заватовской пассии.

– Может быть, Скороходова Татьяна Геннадьевна? Начальник отдела сбыта. А что, вы ее в чем-то подозреваете? – насторожился Крестовский.

– Нет, – усмехнулся Китаец этакой прыти, – просто мне нужно с ней поговорить. Она сейчас на работе?

– Должна быть. Подождите, я сейчас узнаю.

В трубке повисла ватная тишина, в которой, подобно насекомым, копошились отдаленные голоса. Потом снова глухо зазвучал баритон Крестовского:

– Да, она здесь.

– Спасибо. Минут через двадцать я подъеду.

– Зайдите ко мне, я сам вас познакомлю, – любезно предложил Крестовский.

– Хорошо.

Повесив трубку, Китаец сел за руль и отправился на завод.

Вечернее солнце золотило серые тротуары, скользило по витринам магазинов и окнам автотранспорта ослепительными бликами.

Китаец поправил на носу темные очки и закурил. Ему казался очень странным тот факт, что похитители тянут резину. Он догадывался, что это не просто так, чувствовал, что за кадром идет какая-то скрытая возня, если не борьба.

Едва он появился у Крестовского в кабинете, как тот обрушил на него поток жалоб и недовольных возгласов. Выплеснув на Китайца мутный поток своих бесконтрольных эмоций, он наконец соизволил объяснить, чем это вызвано: звонили похитители и сообщили, что ритуал восстановления Заватова в должности и передача ему акций откладываются на неопределенное время.

– Сказали, чтобы я был на месте, – раздраженно хмыкнул он. – Когда кончится эта нервотрепка?!

Китаец холодно и отстраненно слушал инвективы, вопли досады и риторические вопросы, которыми Крестовский сотрясал воздух. Его мысли снова вернулись к Паше, выскользнувшему у него из рук. Кто его прикончил? И на кого он вообще работал? На Тяпу? Это должны знать Заватов и Митрохина. Вполне возможно, что его расстреляли по приказу того, кого Паша называл благоверным Яны. Значит, он опередил Пашу? Просчитал его замыслы? А может, это была ловушка, устроенная им Паше при помощи Яны? Гладенько все получилось: она ушла, прошло еще какое-то время, и тут подоспела бригада «чистильщиков».

– Нет, это они специально измываются надо мной, – продолжал неистовствовать Крестовский, нервно расхаживая по кабинету. – Черт бы побрал эти подшипники! – в отчаянии выкрикнул он, видя, что его гнев никоим образом не действует на Китайца.

– Вы обещали познакомить меня с Татьяной Геннадьевной, – напомнил меланхолично пускающий дым Китаец.

– Конечно, извините.

Крестовский снял трубку внутреннего телефона и попросил секретаршу пригласить Скороходову.

Минуты через две в кабинет вошла среднего роста женщина, которой можно было дать лет тридцать. Подтянутая и ухоженная, она производила приятное впечатление. Черный костюм из тонкой шерсти только подчеркивал стройность ее фигуры. Юбка сидела на ней как влитая, открывая острые, как у подростка, колени. Темные волосы женщины двумя волнистыми каскадами свободно падали на плечи, открывали ее невысокий, но хорошей формы лоб. Живой взгляд черных глаз, подвижное лицо и стремительный шаг, которым она вошла в кабинет, выдавали в ней впечатлительную и вспыльчивую особу. Китаец с иронией подумал, что ее фамилия как нельзя лучше отвечает ее эмоциональному складу. Приветствуя даму, он поднялся с кресла.

– Я вас слушаю, Олег Васильевич, – резковатым голосом заговорила она, краем глаза взглянув на стоявшего у стола Китайца.

– Татьяна Геннадьевна, – официальным тоном обратился к ней Крестовский, – знакомьтесь, – скосил он глаза на Китайца, – Танин Владимир Алексеевич, частный детектив.

Брови Татьяны Геннадьевны удивленно приподнялись, но она сохраняла вежливое молчание.

– Очень приятно, – после минутной паузы заученно произнесла она, слегка склонив голову.

– Взаимно, – вяло сказал Китаец.

– У Владимира Алексеевича к вам разговор. Очень серьезный. – Крестовский не отказал себе в удовольствии подчеркнуть, что все, что касается его персоны, значительно и важно. – Я оставлю вас ненадолго. Можете поговорить здесь. Если они, – выделил он голосом личное местоимение, обращаясь к Танину, – позвонят, скажите, что я буду через полчаса.