Стиль барса - Серегин Михаил Георгиевич

Скороходова объяснила, как добраться до заватовской дачи.

– Спасибо. – Китаец повесил трубку и побежал к «Массо».

* * *

Лиза чувствовала себя героиней детективного романа, пробравшейся в логово врага. Даже от самой себя она пыталась скрыть, что сделать подобный смелый демарш ей взбрело в голову еще и потому, что враг был весьма обаятельным и выглядел совсем не опасным. В этом она горячо убеждала себя, сидя вначале с Заватовым в ресторане, а потом уже у него на даче. В течение всего ужина Михаил Леонидович был внимателен и предупредителен. Даже то обстоятельство, что трапеза оказалась немного скомканной, не могло развеять атмосферы дружеской симпатии и доверия, в которой она проходила. Лиза даже стала себя упрекать в криводушии, в том, что она воспользовалась произведенным на Заватова впечатлением, чтобы обвести его вокруг пальца. И все для чего? Чтобы удивить шефа. Если она еще и сомневалась, стоит ли ей предпринимать такую рискованную вылазку или лучше оставаться дома, то звонок какой-то Инны, требовавшей к телефону Китайца, подстегнул ее. Заватов смотрел на нее все теми же лихорадочно блестящими глазами, а когда склонился, чтобы поцеловать ее подрагивающую руку, она заметила, что и он тоже волнуется.

Этого было достаточно, чтобы убедиться в правильности сделанного шага. Единственное, что отравляло этот вечер, было как раз то, ради чего она и решила встретиться с Михаилом Леонидовичем, а именно – ее шпионская деятельность на благо ее неисправимого шефа. С другой стороны, сознание жертвенности и собственной неприкаянности сладким бредом щекотало ее сознание, где ее собственный образ вырастал до мученических масштабов воительницы Жанны д’Арк. Зараженная наивной мстительностью, она рисовала себе картину метаний Китайца. Ей очень хотелось увидеть его сожалеющим о своей слепоте, почти что кающимся. Порой ей навязывался образ разгневанного Танина, брызжущего слюной и выкрикивающего проклятия в ее адрес. Но она гнала от себя это видение, сводящее на нет все ее усилия. В минуты, когда эти сладостные и горестные мечтания одолевали ее с наибольшей силой, она становилась задумчивой и рассеянной. Порой ей казалось, что все безнадежно, и тогда она готова была самым банальным образом расплакаться.

– Опять ты меня не слушаешь, – с нежной укоризной посмотрел на нее Заватов, разливающий шампанское в лотосовидные фужеры. – Тебе нравится здесь?

– Конечно, – Лиза словно проснулась, – у тебя замечательный дом.

Дача Заватова и впрямь была хороша – как снаружи, так и внутри. Двухэтажная, она ласкала глаз своими округлыми контурами, лишенная всех этих смешных архитектурных выкрутас, к которым так любят прибегать новоявленные русские богачи. Кованые решетки, веранда, французские балкончики удачно вписывались в общий рисунок здания. Просторный холл, упиравшийся в столовую, оборудованную новейшими и изысканнейшими приспособлениями и дорогой кухонной утварью, занимал почти весь первый этаж. На втором располагались спальни, кабинет и ванная. Отделан холл был натуральным дубом. Светло-коричневый гобелен диванов, инкрустированный столик, возле которого они устроились, камин, зеленовато-бежевый ковер, картины и старинное оружие, развешанное на стенах, – что можно еще желать в загородной резиденции?

– Давай переберемся наверх, – с улыбкой предложил Заватов.

– Ага, – механически согласилась Лиза.

– Наверное, ты неисправимая мечтательница. – Михаил подсел к Лизе и положил ей руку на колено.

Прикосновение Заватова вывело ее из транса. Она встрепенулась.

– Давай возьмем все это наверх, – показала она глазами на шампанское и закуски.

Заватов кивнул и, зажав под мышкой бутылку, взял две тарелки – с фруктами и тортом. Он направился к лестнице. Лиза сделала вид, что вот-вот присоединится к нему. Сама же, едва Заватов скрылся на втором этаже, быстро прошлась по холлу в поисках чего-нибудь такого, что могло бы помочь в расследовании. Ее взгляд упал на телефон. Вот бы прослушать автоответчик!

– Куда ты пропала? – долетел до нее сверху нетерпеливый голос Михаила.

– Иду. – Лиза подбежала к столику, схватила тарелки и засеменила по лестнице.

В спальне царил полумрак, сотканный из томных теней и ленивых бликов, расплывавшихся по стенам и ковру, мерцавших на бронзовых рамах из-под картин каплями жидкой меди, стекавших по панелям.

Заватов уже снял рубашку и сидел на кровати с бокалом шампанского в руке.