Бешеная - Бушков Александр

Билли, уже украшенный наручниками, еще более занервничал после этой реплики.

Крепыш достал из-под кожанки черный пистолет изящного импортного облика, снабженный столь же черным, внушительным цилиндрическим глушителем, застыл у двери, словно робот. Физиономия у него не то чтобы стала агрессивной – просто бедняга Билли, впервые в жизни на секунду обретя дар ясновидения, сообразил, что этот спокойный, несуетливый тип с равнодушным выражением лица выполнит самый жестокий приказ.

– А правда, Билли, я очаровательное создание? – весело спросила рыжеволосая. – Что-то побледнел у нас Билли, и вот уже никакого стояка я у него что-то не наблюдаю… – Она сузила глаза, голос зазвучал холодно, с издевкой. – Ну, так что это вы натворили, дрочилы-мученики? Стоял себе обменный пункт, никого не трогал, налоги платил и «крыше», и государству, крепил рынок, менял себе денежку, ту на эту и наоборот… Так нет, налетели добры молодцы, вольные стрелки, сгребли капусту, напакостили… Ты зачем мочканул охранника, жертва аборта? В глаза мне смотри, блядь такая! – вновь улыбнулась, как ни в чем не бывало. – Ну, так с чего вы решили, что бояться следует в первую очередь ментов?

– Это не я… охранника…

– Ну да? – ухмыльнулась Жанна. – А Максик сейчас очухается и скажет, что ты…

– Это Абдулла… Из своего… У него «Вальтер», можно же посмотреть по пуле.

– Сейчас. Будем пули смотреть. И капуста у Абдуллы?

– У него половина…

Пожалуй, Билли никого не собирался доставать ногой в прыжке. Не тот типаж. Слабое звено, каковое имеется в каждой цепочке, нужно только угадать. Жанна, небрежно затушив сигарету о подоконник, присела на корточки рядом с собеседником, ткнула стволом пистолета ему в ухо, но тут же передумала, кивнула напарнику:

– Иди-ка сюда, Зверь, со своей бесшумкой…

– В ногу? – спокойно осведомился Зверь, медленно надвигаясь.

– Ну, Зверь, ты садист… – протянула Жанна. – Он же хромать будет… В яйцо. Тебе которого не жалко, Билли? Да ты не горюй, чудик, и с одним яйцом люди живут припеваючи… – И преспокойно, насквозь по-деловому продолжала: – Зверь, ты только стяни с него штаны, а то ведь промахнешься, если будешь стрелять вслепую, еще в ногу засадишь.

Билли попытался что-то прохрипеть. Зверь бесстрастно прикидывал, как половчее стянуть с него брюки.

– Погоди минутку, – сказала Жанна. – Такое впечатление – жалко Билли своего яйца. Дорого оно ему, как память. А, Билли? Ну, тогда говори, умничка, может, я тебя и пожалею… Половина бабок у Абдуллы. А где Абдулла?

– В Ольховке.

– Конкретнее.

– К-кошевого сорок пять. Частный дом. Там его телка…

– Завтра все вместе собирались сдернуть?

– Ну…

– Вторая половина где?

– В сумке. В шкафу. Нет, давай уж разборку сделаем, как положено… Коли такие танцы… Я тут пешка…

Жанна кивнула Зверю, и тот отошел, не спрятав пистолета.

– Абдулла что, черный?

– Нет, наш, ольховский. Костя Дударев. Абдулла – для красоты, как в «Белом солнце»… – Билли, умоляюще глядя на нее, прохрипел: – Не надо, мужики… – и сообразил, что мужик перед ним только один. – Жанна, я ведь так, на подхвате… Может, добазаримся?

– Лапочка ты моя, – похлопала его по щеке Жанна. – Ну хорошо, я же женщина, мне душевной быть положено. Вот попался бы ты тому мужику с парижской фотографии, он бы принялся светить тебе в рожу лампами да охаживать кулачищем по загривку. Терпеть он таких не может…

– А он кто? – машинально спросил Билли.

– Да милейший человек, – мечтательно сказала Жанна. – Комиссар полиции шестнадцатого округа. Неделю мы с ним общались, а замуж и в самом деле звал, только у меня командировка кончилась…

Упруго выпрямилась и вышла. Только тогда до пешки Билли и стало понемногу кое-что доходить.

Макс и его стражи пребывали в прежней позиции.

– Ну, подняли и украсили, – распорядилась Жанна.

Макса подняли, украсили наручниками. Усадили на диван и сели по бокам, зажав с обеих сторон.

– Давай уж матом, чтобы легче стало, – предложила ему Жанна. – Пока не сели писать официальные бумажки.

Однако Макс, люто сверкнув глазами, молчал.

– Ну, ты умней, чем я думала… – и она продолжила скучным голосом: – Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Шевчук. То бишь я. Согласно указу Президента… До тридцати дней… В бюрократию играть будем? Удостоверение предъявлять в развернутом виде?

– С-сука, – сказал Макс и отвернулся, насколько мог.