Пиранья против воров-2 - Бушков Александр

Он покосился на Катю, сидевшую в удобной позе, со свисающим из правого уха тонюсеньким черным проводком. Как всегда случается с красивыми девушками ночною порой, ее лицо в лунном свете казалось невероятно прекрасным и загадочным, что вызывало у Мазура лишь унылую, устоявшуюся тоску. Он был слишком старым и опытным, чтобы терзаться, как пацан, – на душе попросту было пакостно. Женщины не должны участвовать в этих играх, и все тут. Вот только в жизни сплошь и рядом получается наоборот…

В наушниках звучал препохабный, но по-настоящему смешной анекдот про двух ворон и Красную Шапочку. Мазур автоматически ухмыльнулся при финальной фразе.

Лагерь был безмятежен. Появление гостей не встревожило никого из заинтересованных лиц. Мазур перетолковал наедине с главными действующими лицами. Тот, что работал на Гвоздя (равно как и двое надсмотрщиков, присланные покойным), услышав пароль, принял Мазура если и не радушно, то, по крайней мере, философски подчиняясь неизбежному. Троица эта, разумеется, и знать не могла, что один из приближенных покойного крестного Папы был взят в обработку, после чего поделился с Лавриком как этим самым паролем, так и кое-какими иными секретами.

Точно так же обстояло с тем котом ученым, которого не так давно вербанул Антоша Ковбой, – он не особенно и обрадовался появлению непрошеных визитеров, но куда ему переть против рожна? Так что ситуация сложилась надежная и незатейливая: каждая из двух заинтересованных в кладе сторон полагала, что шантарские боссы ради вящего контроля прислали новых надсмотрщиков, только-то и всего…

Увы, с Гейшей обстояло не так благостно. С ней никак не обстояло, поскольку два дня назад она как отправилась к недалекой монгольской границе в сопровождении двух санчопансов, так и не вернулась пока что. И господа гробокопатели каждый по отдельности заверяли Мазура, что они и понятия не имеют, как расценивать ее отсутствие, стоит ли тревожиться или нет. По их словам, она и раньше исчезала дней на несколько, решая дела с партнерами по ту сторону границы, так что совершенно неизвестно, что тут и думать. Возвращается она все равно без всяких предварительных уведомлений, и остается лишь ждать…

Одним словом, полнейшая неизвестность. Которой обычно сопутствуют тоскливые подозрения: а вдруг все рухнуло, вдруг ее каким-то образом предупредили, все раскрыто, и они заявились сюда напрасно, птичка упорхнула…

– Катерина, – тихонько сказал Мазур, пользуясь паузой в беседе подслушиваемых.

– А?

– Это ведь еще не факт, что наш что-то предпримет?

– Конечно, не факт, – произнесла она так же тихо, не поворачиваясь к Мазуру и не меняя позы. – Но на его месте ты бы после тех взрывов начал бы дергаться, нет? Узнавши, что хозяева, скоты этакие, преспокойно хотели тебя прикончить вместе с прочими?

– Пожалуй, – сказал Мазур. – Подходящий момент для выяснения отношений, пожалуй… пожалуй… Если…

– Те! – Она решительно подняла палец.

Мазур моментально умолк, как говорится, обратился в слух.

– Ты куда это?

– Коля, нам ведь не запрещали уходить из расположения…

– Да нет, в общем…

– Ну, тогда – без идиотских вопросов. Вы меня только прикройте, если вдруг нагрянет его высокопревосходительство господин адмирал. Сочините что-нибудь убедительное. Типа, понос нечаянно нагрянул. И засел я где-то под ближним деревцем. Вряд ли нагрянет командир, но все же…

– Хрен он нагрянет, – сказал кто-то убежденно. – Ручаться можно, его высокопревосходительство сейчас радистку Кэт натягивает по самые помидоры со всем усердием.

– Циник вы, господин штабс-капитан…

– Не циник, а реалист. По достоверным данным, она к нему в каюту еще на базе шмыгала вечерней порой. Азбуку Морзе подзубрить, надо полагать. А уж тут, на лоне тайги, сам бог велел…

Мазур, скрипнув зубами, произнес про себя нечто матерное в адрес циников-реалистов. И слушал дальше, с разгоравшимся охотничьим азартом: это куда же наш дражайший Вадим собрался посреди ночи, какие такие дела подвернулись?

Должно быть, те же мысли пришли в голову и тем, в палатке. «Реалист» легкомысленным тоном протянул:

– А ведь ты, Вадимчик, чтоб я так жил, на блудоход собрался. Вы только посмотрите на эту честную, открытую физиономию, обуреваемую порочными страстями…

– Точно, физиономия многозначительная.

– Колись, плейбой…

– Проницательные вы ребята, спасу нет, – послышался ровный голос капитана Вадима, исполненный этакой затаенной гордости собственным проворством. – Каюсь… Успел за день и перемигнуться, и клинья подбить.