Победитель всегда прав - Гарин Максим

Под надписью расположились три снимка – обыкновенные домашние фотографии. Снимки явно были выдернуты из семейных альбомов.

– Вот они, – повторила Белкина.

На газете были темные круги – следы от кофейной чашки. «Память у тебя, Белкина, нормальная. А вот и она!» Застенчиво улыбаясь, с фотографии на Белкину смотрела девочка с родинкой на левой щеке. Прическа та же – короткая стрижка. "Вот они – Алиса Мизгулина;

Маша Соловьева, Вероника Панина". Все трое – ученицы восьмого класса, все жили в одном доме. С газетой в руке Варвара уселась в кресло и уставилась на экран телевизора. «Да, это она, сомнений быть не может».

Теперь Белкина воспринимала происходящее на экране совсем по-другому. Ее оценка кардинально изменилась, она уже понимала, что и то, что на экране, и то, что в газете, и то, что ей известно, – журналистская удача. Такое случается не часто, так редко везет.

– Кто ищет, тот находит, – пробормотала Белкина и погладила себя по голове. Затем отчаянно принялась курить, глядя на экран.

Сомнений не оставалось. Три девчонки, снимавшиеся в порнофильме, – те самые, которые спрыгнули с крыши двенадцатиэтажного дома. «Как ужасно! Как все в этом мире страшно и связано одно с другим!»

Варвара извлекла из видика кассету, сунула ее в футляр. Все остальные сгрузила в сумку. «Вот тебе и заказ от главного редактора! Такого он не ждет. Такого не ждет никто, это будет сенсацией. Интересно, что думают менты? Они, наверное, продолжают заниматься этим делом, опрашивают свидетелей, наверное, у них есть версии. Нет, нет, сотрудникам правоохранительных органов пока говорить ничего не надо, они все испортят, загубят на корню.»

Варвара бросилась на кухню, вытащила из шкафчика ножницы, уселась прямо на пол и принялась просматривать газеты, кромсая их ножницами. Она вырезала все материалы, все короткие сообщения, касающиеся самоубийства трех школьниц, и более или менее развернутые статьи.

Наконец газеты были изрезаны. Белкина нашла картонную папочку, аккуратно сложила в нее вырезки, завязала тесемки, затем положила папку на кресло и села на нее. У нее была профессиональная примета: если посидеть на папке с материалами, которые собраны для статьи, то статья наверняка получится. Затем взглянула на часы: было девять вечера.

– Я же ничего не ела! – сказала она так громко, словно в квартире жил слуга, который услышит просьбу хозяйки и тут же накроет стол. – Я хочу есть, – повторила она, но уже не так громко.

Так и не перекусив, она принялась наводить порядок. Всегда перед большой работой, перед тем, как засесть за компьютер и начать писать, квартиру следовало привести если не в идеальное состояние, то в близкое к идеальному. Она сложила разбросанную одежду, обрезки газет смяла в огромный ком. Сумку с кассетами с трудом затолкала в стенной шкаф, снесла на кухню грязную посуду: чашки, бокалы с размокшими лимонными дольками, ложки, которые валялись где ни попадя, пепельницу, полную окурков.

Постепенно в квартире стало немного светлее. Белкина перевела дыхание:

– Есть хочется, – опять произнесла она во весь голос. – Но еще не вечер.

Загудел пылесос, всасывая в себя все, что осталось валяться на полу. Белкина работала рьяно, в голове крутились пока еще путаные мысли о порнографии, о малолетних девочках, втянутых в преступный бизнес. Иногда всплывало лицо главного редактора, его глаза за стеклами очков, вспотевшая лысина, облачко дыма над трубкой.

«Нет, Белкина, ты молодец. Все-таки Бог есть, а у Дорогина легкая рука. Это же надо, из огромного количества кассет купил ту, которая дает ключ, дает тему. Теперь в материале почти ничего не придется выдумывать. Трагедия в микрорайоне еще у всех на устах, еще и сорока дней не прошло с момента гибели девчонок, – Белкина помнила имя и фамилию каждой. – Как это произошло? Как девочек втянули в преступный бизнес? Почему они бросились с крыши? Во всем предстоит разобраться. Неужели никто не знал, чем троица занимается? Я уже это знаю, мне это уже известно. А если знаю я, журналистка Варвара Белкина, то об этом узнает вся Россия. Эх, проклятые гады! А он мне еще предлагал написать положительную статью о порнографии! Нет, положительную статью об этой мерзости я писать не стану. Я наворочу такого, что волосы на голове станут шевелиться, даже чертям станет тошно, даже у людей с железными нервами мурашки побегут по спине, а ладони станут потными. Гады, забыли Белкину. Но ничего, пройдет неделя, как обо мне опять все говорить начнут. А коллеги завидовать станут.»