Притон невинностей (Сборник) - Серегин Михаил Георгиевич

Надя повернулась на другой бок и подумала, что зачем-то ведь ей нужно было встать так рано. Вспомнив про Михаила, Надя тут же подскочила на своем диванчике: сегодня у нее свидание! И сегодня у них должно все получиться!

Надя снова легла, повернулась на спину и, улыбаясь, посмотрела в неровный желтоватый потолок, но даже не заметила его. Она думала про Михаила и про то, как ей приятно о нем думать.

Поразительно! Кто бы ей сказал, что в ее двадцать три года, после почти года работы девочкой по вызову – это сначала, а теперь она работает девочкой по приглашению! – и вот после всего этого она будет мечтать о свидании!

Надя вспомнила, как ей даже в одиннадцатом классе двадцатитрех-двадцатичетырехлетние девушки казались уже ни на что не годными старыми тетками. Кто бы ей тогда сказал, что эти тетки мо-гут влюбляться и ждать свиданий, – вот бы она весело смеялась!

Надя приподнялась на локте и посмотрела на похрапывающую Оксану. Оксана спала на спине, закинув одну руку за голову, а вторую уронив вниз. Кисть лежала на полу.

Спала Оксана некрасиво. В ее позе было что-то мужское, да и сама она – грубовата.

Надя подумала, что рассказывать Оксане про ее влюбленность не стоит – подруга сначала посмеется, а потом начет прикалываться.

Надя помедлила секунду, поборолась сама с собой, но все-таки не выдержала.

– Окса-ан! – позвала она.

– А-а? – не открывая глаз, слабым спросонья голосом откликнулась Оксана.

– Оксанка, я влюбилась! Честное слово! – сообщила ей Надя, наплевав на свое собственное решение, принятое секунду назад.

– Делать тебе не хрена, – пробормотала Оксана, переворачиваясь на бок, – спи, пока я тебе второй глаз не подпортила. Разрезвилась с утра пораньше, чертова кукла…

– Не хочу спать. – Надя вскочила с дивана и, старась не сильно шлепать босыми ногами, пошла в кухню.

На кухне она поставила чайник и побежала в ванную. Оксанино напоминание про синяк под глазом немного притушило ее пыл.

Однако в ванной в зеркале она увидела, что особо огорчаться не стоит: и вчера было не очень-то заметно, ну то есть при желании можно было тот синяк принять за простое посинение от плохого сна, а сегодня стало и того меньше.

Главное – не жалеть мази и тонального крема, и все будет о'кейно. Михаил же знает, как она получила этот синяк. Даже, может быть, хорошо, что фингал немного заметен. Он напомнит Михаилу, какой он герой и как спас красавицу от рук маньяка-извращенца.

Надя весело рассмеялась своим киношным мыслям и быстро закончила утренний туалет.

Когда она вышла из ванной, то услышала, как в комнате почти на полную громкость работает включенный телевизор.

– Проснулась, Оксан? – Надя вернулась в комнату.

Оксана, недовольно щурясь на свет божий, сидела на диване в позе по-турецки с телевизионным пультом в руках и слушала прогноз погоды.

– Не май, а черт-те что, жарища прет под тридцать пять градусов, – зевая, сообщила она Наде, – ни хрена на улицу теперь не выйдешь…

– Да брось ты, солнышко светит! Тепло наконец-то, – радостно сказала Надя. – В такой день спать нельзя…

– С такой соседкой спать нельзя, – проворчала Оксана, – спугнула ты мне сон, швабра, сейчас я прогноз погоды посмотрю и продолжу стояние на ушах.

– Это как? – весело удивилась Надя.

– Это так: ложишься на бок, кладешь голову, а под голову ладошку, и так замечательно получается… – Оксана опять зевнула, не прикрывая рта рукой, и, почесав голову, щелкнула кнопкой пульта.

По местному телевидению шла передача «Криминальный час». Как раз сообщали про убийство директора клуба «Троянский конь».

Надя, заинтересовавшись, присела рядом с Оксаной.

– Ты слышала? – повернулась к ней Оксана. – Все-таки правда: десять штук баксов поперли! Ой, кому-то повезло!

Прослушав сообщение корреспондента, они просмотрели интервью с вдовой Дмитрия Ивановича – своего убитого директора.

– Видала, как расхныкалась, колотушка. – Оксана пультом показала на вдову. – Он такой да он сякой, «какого человека я потеряла», – передразнила она плачущие интонации вдовы. – Понимает, сучка, что теперь ее с деньгами начнут щемить, вот и расстраивается. А какой был Дима, мы с тобой не хуже ее знаем. Верно, Надька? Потный, жирный импотент. Пока трахал, так потел, что вылазишь из-под него вся мокрая, словно из парилки…

– Все-таки он ей был муж, – засомневалась Надя, – жалко. Переживает женщина.

– Брось ты! – презрительно отмахнулась Оксана. – Теперь эта лошадь будет искать, за кого бы опять замуж выскочить, чтобы не работать и сидеть дома. Они же делать ничего не умеют, только брать и жаловаться, что мало дали… Представляешь, а вот смеху будет, если через годик, глядишь, она к нам придет работать, проституткой?! Вот я на ней отыграюсь! – вскричала Оксана и шлепнула себя по ноге. – Ну что за фигня творится! Я тоже хочу быть женой «нового русского»!