Тайна черного ящика - Серегин Михаил Георгиевич

– Лично я с ним, конечно, не знаком. Но человек в МЧС известный.

– Я с ним водку пил! – выпалил вдруг Кавээн. – Один раз. Когда он к Абрамычу на юбилей приезжал. Ничего, мужик крепкий.

– Тем лучше, – сказала я. – Тогда ответьте мне, кто это? А то я что-то засомневалась. Я в такие совпадения не верю.

– Как это кто? – удивился Игорек. – Руководитель спасательной службы Западноевропейского региона России, Заслуженный спасатель России, Первый Спасатель, после Министра – второе лицо в МЧС.

– Григорий Абрамович называл его Никола Питерский, – сообщил Кавээн.

– Все это так, – сказала я. – Но в данный момент этот ваш Никола Питерский – пассажир того самого «Ан-24», что лежит сейчас на глубине тридцати метров на дне Каспийского моря…

Игорь присвистнул.

– Ни фига себе! – сказал он. – Кого нам выручать придется…

– Не свисти! – прикрикнул на него Кавээн. – Зарплату не дадут!

– Как же он в этом самолете-то оказался? – удивился Игорь.

– А нам не все равно, как? – возразил Кавээн. – Мы теперь спасать его будем, как и всех остальных, вот и все дела.

– Официально – он в отпуске, – сообщила я то, что узнала из списка пассажиров. – Летел в Красноводск из Питера на рейсовом самолете. С какой целью летел – не указано. Как частное лицо… Вообще – информации по катастрофе очень мало. Ясно одно – что не долетел совсем немного, километров пятьдесят.

Я посмотрела на двух своих подчиненных – весь личный состав нашей группы – и сказала им:

– Можете считать этот разговор вводным инструктажем перед прибытием на место. Мне осталось сообщить вам очень немногое. Место падения самолета находится на расстоянии примерно пятидесяти километров к юго-западу от Красноводска в точке с координатами 39 градусов 40 минут северной широты и 52 градуса восточной долготы. Причина катастрофы неизвестна, диспетчер зарегистрировал мат в эфире, после чего самолет пропал с экрана локатора. Посланные на место его исчезновения самолеты аэроразведки провели аэрофотосъемку предполагаемого места катастрофы, и на снимках он был обнаружен в указанной точке. Глубина моря в этом районе – от двадцати до двухсот метров. Самолет лежит на глубине тридцати метров на склоне подводной впадины. Над местом катастрофы сейчас стоят три спасательных судна. Мы будем работать на «Посейдоне». Сейчас монтируется аппарат для спуска спасателей к самолету.

– Как погода? – спросил Кавээн.

– Прогноз ненадежный, – ответила я. – Ветер северный, на море – среднее волнение, штормового предупреждения не передавали. Сейсмическая обстановка – устойчивая, толчков, даже отдаленных, не наблюдается. О жертвах не сообщается, возможно, все двадцать пассажиров погибли вместе с экипажем. Водолазы еще не спускались, и информации о самолете нет никакой.

Отряд мой молчал. А что говорить? Нужно своими глазами взглянуть на место катастрофы. Хотя что там смотреть – такие же волны, как и здесь, за бортом нашего катера. И пустынное море вокруг. Только три спасательских судна над невидимым под водой самолетом. Вот и все, что мы сможем увидеть на месте катастрофы.

Нет, нужно вниз спускаться. Только тогда хоть что-то прояснится, только тогда мы сможем решить, успеем спасти людей, попавших в беду, или нет… Если, например, уклон дна в том месте, где лежит самолет, большой, то на наших попытках вызволить их можно поставить крест. Малейший толчок приведет к тому, что самолет соскользнет вниз, еще глубже, а при этом, может быть, еще и на отдельные части развалится. Тогда все – конец!

Конечно, даже тогда мы будем пытаться их спасти. Но тогда – уже без особой надежды, что кто-то остался там живой…

Я так задумалась, что не сразу обратила внимание, что Игорек с дядей Сашей Кавээном сидят, уставившись в одну точку, и что-то сосредоточенно и удивленно рассматривают впереди…

– Что вы там увидели, Игорь? – спросила я и только потом посмотрела туда же, куда и они…

Признаюсь, что увиденное меня тоже поразило. Прямо на нашем пути по воде, словно посуху, двигался… железнодорожный состав! Было от чего остолбенеть. Не сразу я рассмотрела, что вагоны стоят парами и что впереди этих столь непривычных на море сугубо сухопутных транспортных сооружений идут два небольших спаренных катера-буксира. Они тащили несколько сцепленных между собою барж, на которых и стояли товарные вагоны.

– Товарняк пошел, – ответил на мой вопрос Игорь. – Интересно, а пассажирские, курьерские и скорые здесь тоже ходят?