Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок] - Соболев Сергей Викторович

Анохин и сам уже успел прийти к такому выводу, так что к его пониманию ситуации эта фраза ровным счетом ничего не добавила.

С другой стороны, какой-то шанс на то, чтобы все же выскочить из этой клетки, у него имеется. Именно так скорее всего следует понимать фразу: «ШАНС, ДУМАЮ, ПРЕДСТ. ПОЗДНЕЕ…» Но когда именно предоставится такой шанс? Что означает сокращение «НАЧ. 06»?

Это имеет какое-то отношение к убитому на плацу литерному зэку под номером «шесть»? Или же «НАЧ. 06» – это начало шестого месяца, начало июня?

Понимай, Анохин, как знаешь…

Кстати, сегодня, если он верно ведет счет календарным дням, начало суток 25 мая. До наступления первого летнего месяца осталась всего неделя времени.

Но все эти неясности, проистекающие из текста записки, – вот что такое «метка», например? – сущий пустяк на фоне случившегося сегодня события. Анохину все равно нечего терять, кроме собственных цепей. Так что эта записка от лепилы, что бы за всем этим ни стояло, была для зэка «В-I0» все равно что глоток воды для изнемогающего от жажды путника…

По-любому выбирать ему сейчас было не из чего.

В медблок Анохин в плане установленной кем-то очередности попал уже на следующие сутки, сразу после дневной прогулки.

Угодил он – и, наверное, не случайно – на приемные часы лепилы. Двое дюжих конвоиров сначала принайтовали зэка ремнями безопасности к многофункциональному креслу медтерминала, и лишь после этого из другого, меньших размеров помещения вышел главврач местной навороченной больнички.

Один из сотрудников охраны покинул помещение медблока, другой присел на табуретку у входной двери. Доктор ловко, как опытная медсестра, снял корсет с левого предплечья Анохина, разбинтовал повязку, затем, осмотрев хирургический шов, – кажется, он остался доволен результатами осмотра, – смазал участок кожи вокруг шва каким-то снадобьем и тут же соорудил новую повязку из эластичных бинтов.

Покончив с этим, медик прикрепил к его обнаженному торсу, к височным долям черепа и к указательному пальцу левой руки с полдюжины датчиков на присосках, соединенных проводами с диагностической аппаратурой. Когда он нажал одну из клавишей на пульте управления медтерминалом, из невидимых динамиков полилась мягкая музыка (что-то знакомое на слух, в исполнении классического оркестра). И если бы не охранник с дубинкой и пистолетом в поясной кобуре, можно было бы даже представить себе на минутку, что ты находишься в какой-нибудь крутой частной клинике.

В какой-то момент доктор переместился так, что охранник теперь мог видеть лишь его спину, плюс к этому он еще и загораживал лицо и верхнюю часть торса литерного заключенного «B-10».

– Ну-с, – глядя ему прямо в глаза, сказал лепило, – как вы себя чувствуете, голубчик?

– Доктор, у меня болит горло…

Что-то в лице медика дрогнуло, когда он услышал условную фразу… Как будто и для него самого эта связавшая только что двух ранее незнакомых людей ниточка значила очень и очень многое.

– А мы сейчас заодно и горло ваше обследуем…

Доктор включил один из светильников у изголовья, направив лампу так, чтобы пучок света падал в определенное место. Отбросив край салфетки, прикрывающей разложенные на приставном столике стерильные инструменты, нашел нужный ему и почти весело скомандовал:

– Ну-ка, милейший, откройте рот пошире!

Затем, склонившись над пациентом, делая вид, что разглядывает его горло, заговорил быстрым шепотом.

– Здесь вы пробудете еще как минимум неделю. Потом, как я предполагаю, вас повезут в другое место… скорее всего – на полигон. Одному вам будет трудно… все это осуществить. В одиночку – не уйдете. Вы ведь не местный и не знаете округу… К сожалению, вы попали в плохую компанию. Почти сплошь криминальные типы. Они вам не помощники… Разве что – Четвертый? Но он этих мест тоже не знает… В любом случае, у вас порядковый «десятый» номер, а это означает, что с вами будут играть в «кошки-мышки» дольше, чем с остальными… Хоть мизерный, но все же шанс.

Наконец он закончил свой осмотр и выключил лампу.

Конвоир сидел на прежнем месте у входной двери и, кажется, ни о чем не догадывался – музыка, хотя она и звучала негромко, все ж заглушала быстрый шепоток лепилы.

– Ничего серьезного, – вынес свой вердикт доктор. – Выпьете микстуру, и все пройдет! Я даже не буду отменять вам вечернюю прогулку…