Пастырь из спецназа - Серегин Михаил Георгиевич

Отец Василий потянул еще сильнее.

– Ты что делаешь, гад?! – заорал Медведев. – Охренел совсем?! Удавить меня хочешь?!

– А ты, наверное, сгореть хочешь? – спросил отец Василий и потянул еще сильнее.

То ли намек на вытекающий бензин подействовал, то ли просто включился здравый смысл, но Медведев смолк и теперь вместе с шофером, как мог, безропотно помогал этому решительному, целеустремленному попу.

Но ничего не выходило, и после второй попытки отец Василий признал, что глава администрации слишком грузен, чтобы пролезть в боковое окошко «Мерседеса». Он быстро обогнул лежащую на крыше машину и кинулся выгребать снег из-под капота – мужиков можно было вытащить только через лобовое стекло.

«Бревно на дороге! – повторял он. – Бревно на дороге!» Вкупе с клятвенными заверениями костолицего о том, что не он поджег БТР на охоте, ему это очень не нравилось. Потому что если убить на охоте хотели не его, то ближайшим кандидатом в покойники был Медведев. А именно он и был сейчас зажат в перевернутой машине.

В считанные секунды он доскреб до зеленой прошлогодней травы, оценил расстояние между почвой и помятым капотом и охнул: то, что грузный глава администрации здесь не пройдет, он уже видел. Бензином пахло все сильнее.

– Что вы там возитесь? – послышалось раздраженное кряхтение главы администрации. – Отец Василий! Где вы там, черт бы вас побрал!

Священник еще раз огляделся и примерился к «Мерседесу». Машина лежала на покатом склоне, и, если поднапрячься… Отец Василий глубоко вдохнул и резко выдохнул морозный воздух, схватился за дверцу и поднатужился… «Мерседес» подался. В принципе перевернуть его было возможно.

– Никому не выходить! – крикнул он. – Буду ставить на колеса!

– Что вы там задумали?! – панически отозвался Медведев.

Отец Василий собрался, присел, ухватился за крышу и одним рывком поставил огромную машину на бок.

Позже он множество раз пытался понять, как это у него получилось, но так и не понял. Да, конечно, машина лежала на покатом склоне; да, конечно, он был немножко не в себе; да, и Медведев, и шофер находились на той, нижней стороне и помогали ему просто своим весом… И все равно это оставалось чудом.

В глазах у священника потемнело, и он тяжело осел в снег. Затрещало и осыпалось к его ногам лобовое стекло, вылез и встал рядом с ним шофер. Потом выбрался наружу и Медведев… Но священник даже не пошевелился. «Надорвался, блин, – думал он. – Кажется, я надорвался…»

– Отец Василий! Батюшка! Что с вами?! – наклонился над ним водитель, кажется его звали Женя… – Поднимайтесь!

И в этот момент прозвучал выстрел.

Женя растерянно ойкнул и повалился рядом со священником.

Отец Василий поднял голову: прямо перед ним, на дорожном полотне стояли два рослых, закутанных во что-то белое мужика. И один из них уже целился ему в грудь.

Раньше он про такое только слышал, но теперь чувствовал это физически: время спрессовалось, и миллисекунды превратились в секунды, а секунды – в минуты.

Он медленно перевернулся на живот и, отметив, как дзенькнула рядом пуля, схватил Медведева за ворот и поволок его по сугробам за машину, а затем и дальше – в голую по зимнему времени рощу.

Что-то, по-рыбьи разинув рот, беззвучно кричал глава администрации, где-то позади хлопали и хлопали выстрелы, но это не имело значения. Сейчас вообще ничто не имело значения: ни жизнь, ни смерть, ни Медведев, ни пули, ничто, кроме силы, что тащила священника помимо его воли вперед. Не вопреки его воле, нет… именно помимо.

* * *

– Хорошо. Это я понял. – Майор ФСБ сидел напротив и смотрел священнику прямо в глаза. – А зачем вы ударили Николая Ивановича?

– У него была истерика.

– И в чем она выражалась?

– Он не хотел идти дальше.

– И поэтому вы его начали бить?

– Бить? – отец Василий растерялся.

– Да, Михаил Иванович, – назвал его мирским именем офицер. – Вы его ударили четыре раза. Не один – четыре!

– Я уже извинялся, – опустил глаза отец Василий.

Если честно, то не ударить Медведева было невозможно – дорогой Николай Иванович устроил ему целое представление. Глава администрации устал слишком быстро и слишком сильно, и даже страх не смог подстегнуть его по-настоящему. Поэтому уже метров через пятьсот он заявил, что опасность миновала и можно передохнуть.

Но отец Василий так не считал. Он прекрасно понимал, что они миновали самый простой, самый легкий для перехода участок. Но главное, насколько он помнил, где-то здесь шоссе делало петлю, а значит преследователи, если они хоть в какой-то мере профессионалы, обязательно попытаются взять их в клещи, загнав с двух сторон. Лично он именно так бы и поступил.