Ищи врагов среди друзей - Гарин Максим

С улицы донесся голос Тамары, которая звала его.

Видимо, пришло такси. Дорогин вздрогнул, возвращаясь к действительности, растоптал окурок, и, небрежно затолкав в карман две пачки, закрыл тайник.

Он так и не показал Тамаре, где спрятаны деньги: во-первых, она наотрез отказывалась от этого, а во-вторых, меньше знаешь – лучше спишь.

Выйдя из гаража, он увидел на подъездной дорожке яично-желтую «Волгу» с включенными фарами. Было еще очень рано, небо на востоке только начало светлеть, приобретая розоватый оттенок, и фигура копошившегося у открытого багажника водителя такси смутным силуэтом выделялась на светлом фоне забора. Поодаль неторопливо разгорался и снова затухал красновато-оранжевый огонек сигареты:

Пантелеич, явившийся проводить Дорогина в путешествие, стоял в сторонке, чтобы не путаться под ногами, и задумчиво покуривал, наблюдая за тем, как водитель загружает в багажник дорожную сумку.

Сергей подошел к нему.

– Ну, Пантелеич, счастливо оставаться. Не хулигань здесь.

– Да какой из меня теперь хулиган, – давя окурок заскорузлыми от многолетней работы пальцами, ответил старик. – Разве что пару молодух приведу в твои апартаменты, да и то вряд ли. У моей старухи на эти дела нюх почище, чем у милицейской овчарки.

Враз охоту отобьет, так что будь спокоен.

Они посмеялись, и Сергей в который уже раз с удивлением поймал себя на том, что воспринимает этого старика как лучшего своего друга. От Пантелеича исходила спокойная мудрость и уверенность в том, что все на свете делается к лучшему. Он не задавался глобальными вопросами и не искал смысла жизни, а просто жил, как умел, стараясь оставаться в ладу со своей совестью, и Дорогину все чаще приходило в голову, что это, возможно, и есть наиболее правильный образ жизни, «Другое дело, – с затаенным вздохом подумал Сергей, – что мне он, пожалуй, уже недоступен. Хотя неизвестно, как я буду вести себя, когда достигну пенсионного возраста…»

Он попытался представить себе это, но у него ничего не вышло – скорее всего просто потому, что он давно уже не пытался заглядывать вперед дальше чем на пару дней. Пожав Пантелеичу руку, он уселся в машину, где его уже ждала Тамара. Водитель захлопнул багажник и сел за руль. Машина тронулась.

Пантелеич помахал ей вслед, запер ворота и, вздохнув, вынул из кармана мятую пачку «Примы». Он уже начал скучать, и это было странно: сроду ему не приходилось состоять в приятельских отношениях с людьми, на которых он работал. Да и какая это работа! Тут подправил, там подбил, здесь подмел – так, видимость одна… Зато денег Муму дает не скупясь, даже больше, чем покойный Рычагов, земля ему пухом. Пантелеич подумал, что деньги эти, пожалуй, только мешают их приятельским отношениям, но, когда Дорогин дает, отказаться невозможно: такой уж он человек, что спорить с ним трудно.

– Будь спокоен, – повторил Пантелеич, обращаясь к закрытым воротам, – все будет в полном ажуре.

…Таксист им попался неразговорчивый: не то еще как следует не проснулся, не то устал под конец смены. На заднем сиденье было тепло и уютно, вездесущий запах дыма здесь почти не ощущался, мягко светилась приборная панель, и Тамара незаметно для себя задремала, положив голову Сергею на плечо.

Просыпаясь от толчков, она ощущала под своей щекой надежную округлость плеча и снова проваливалась в сон, всякий раз успевая подумать, как здорово все получилось – и отпуск, и эта поездка к морю. То, что они ехали туристским автобусом в Одессу, которая никогда не могла похвастать ни роскошными пляжами, ни фешенебельными отелями, было просто капризом, минутной прихотью, превратившейся в реальность, стоило лишь высказать ее вслух. Все это опять напомнило ей арабскую сказку, в которой богатый и могущественный калиф путешествовал инкогнито. Тамара улыбнулась сквозь сон и потерлась щекой о плечо Дорогина.

Она проснулась окончательно только на окраине Москвы и посмотрела сквозь пыльное боковое стекло на неторопливо проплывающие мимо знакомые улицы, на которых понемногу закипала дневная суета.

Пройдет еще какой-нибудь час, и слабый людской поток превратится в бурлящее варево, а потом спальные районы опустеют до вечера, отданные во власть пенсионеров и домохозяек. Светофоры на перекрестках продирали сонные разноцветные глаза, полупустые троллейбусы лихо завывали на перегонах, по газонам бродили собаки, волоча за собой хозяев, – в Москве было утро. Несколькими километрами южнее того места, на котором находилось сейчас яично-желтое такси, неутомимый и пронырливый фокстерьер Кузя отыскал в кустах труп старшего лейтенанта Кострецова, о чем оповестил своего хозяина, пенсионера Гаврилова. К тому моменту, когда Дорогин и Тамара Солодкина добрались до места отправки автобуса, пенсионер Гаврилов уже отыскал исправный телефон-автомат и набрал 02 в то самое мгновение, когда Сергей подхватил выставленную таксистом из багажника сумку и двинулся к волнующейся неподалеку группе людей.