Бешеная - Бушков Александр

– Вы уже нашли ей замену?

– Признаться, пока не думал. Нужно отойти от всего этого ужаса…

Контакт с ним Даша завязала, надо отметить ему в похвалу, легко. Ей понравилось, что собеседник (двумя годами моложе ее самой) не строил из себя крутого бизнесмена, шантарского Теда Тернера, и ни единого разочка не намекнул даже про своего достославного тестя, одного из папанек шантарской демократии и особу приближенную. Спокойный и элегантный молодой человек (Шантарский госуниверситет, журфак, частная газета, еще одна и наконец – не без поддержки тестя собственная телестудия). И держался он типично, подобно подавляющему большинству людей, волей судьбы оказавшихся внезапно свидетелями по грязному делу. В меру вполне понятной нервозности, в меру стремления сотрудничать со следствием согласно гражданскому долгу, в меру откровенности, в меру легкой скрытности. Вот только как-то уж чересчур всего в меру – этакий выверенный на точных аптекарских весах коктейль…

– Вы можете как-то объяснить ее полковничий мундир?

– Пожалуй… Простите, у вас какое образование?

– Милицейско-юридическое, – сказала Даша.

– Психолог, конечно, понял бы меня лучше, но постараюсь. Благо и сам я не психолог… Видите ли, Олечка выросла в семье военного. Отец – стратегический ракетчик, а это почти всегда означает уединенные военные городки, точки в глуши. Единственный пример для подражания, образец, наиболее характерная деталь пейзажа, ось жизни – офицер в форме. Потом вдруг – большой город, прямо-таки мегаполис по сравнению с прошлой жизнью, университет, разноцветие жизни, коловращение толпы, красочная палитра, муравейник… Лично мне всегда казалось, что она с помощью военных одежек бежала в детство. В тихий, уютный, несуетливый и безопасный мирок, в сравнении с кипящим мегаполисом представлявшийся райским оазисом. Чем-то вроде родной деревеньки, затерявшейся среди высоких хлебов. Я сам из такой – разве что она затерялась меж таежных распадков вместо левитановских нив. Поначалу очень трудно было привыкать к огромному городу… Понимаете?

– Кажется, – кивнула Даша. – Хоть я сама – городское дитя, из Серебрянки… И где же ей сварганили мундир?

– В облдрамтеатре. Все ее тамошние знакомые у меня обозначены под шифром ОДТ.

– Ага, вот что оно такое… С Житеневым у них было серьезно?

– Господа, в наши дурацкие времена этот оборот не то чтобы не котируется – просто как-то незаметно выпал из обращения… Замуж она, во всяком случае, не собиралась. Ни за Житенева, ни за кого-то другого. Я бы сказал, они поддерживали привычные, наладившиеся отношения – без попыток с чьей-то стороны изменить сложившийся статус.

– У вас на лице мелькнула этакая досада, – сказала Даша. – Вам не нравится Житенев?

– Каюсь. Категорически не нравится. Видеоинженера никак нельзя назвать незаменимым творческим работником. Из-за всех его загульчиков руки чесались выставить, да терпел из-за Ольги. Это в театре, как рассказывали, частенько случается – висящий ярмом на шее любовник примадонны, делающей сбор…

– Нескромный вопрос можно?

– Насчет меня и Ольги? – мгновенно отреагировал он.

Даша усмехнулась:

– Коли уж пошла такая пьянка – то и о возможном роковом треугольнике…

– Вы знаете, было, – сказал Марзуков в меру смущенно. – Два раза. И довольно давно. Только не настраивайте себя на привычные штампы о развратных звездочках. Здесь все иначе. Я как-то прочел несколько книг о Мерилин Монро… Вам не доводилось?

– Листала что-то такое с массой фотографий.

– Ну, если «листали», придется объяснять подробно… Очень многие писавшие о Мерилин подчеркивают, что мужчин она прямо-таки коллекционировала не по развратности своей, а согласно жизненной философии. Постель в данном случае как бы закрепляла дружбу, приятельские отношения… Словом, полная противоположность расхожей хохмочке: «Проведенная вместе ночь – еще не повод для знакомства». Понимаете?

– Вроде бы.

– Можно сказать, все это чуть ли не слово в слово списано с Ольги. Тот же образ мыслей. С настоящим другом мало пить кофе и делиться тайнами, с ним еще нужно переспать. Тогда это и станет настоящий друг. Кто-то может посчитать такое поведение нимфоманией, но, право же, ошибется. Главное, я вас умоляю, не ищите роковых треугольников и прочей геометрии. Олю следовало принимать такой, какая она есть… была. Она не собиралась уводить меня от жены, я не собирался бросать жену, а Житенев вовсе не собирался разыгрывать ревнивца с отточенным кинжалом. Да ее и невозможно было ревновать. – Его лицо вдруг на миг исказилось неприкрытой болью, чуть ли не судорогой. – Я ее любил. Не в сексуальном смысле, все сложнее. За то, что она – это она, за то, что она есть… – И тут же стал прежним, собранным, бесстрастным. – У нее был удивительный талант с ходу знакомиться и непринужденно общаться с самыми неожиданными людьми – и при этом ни единого раза не влипнуть в неприятную или опасную ситуацию. Однажды, с месяц назад, она мне средь бела дня продемонстрировала боевой «макаров». Кто-то ей подарил, представьте себе. В «Шантарских пельменях». Этакий сувенир. Неплохо?