Русский вор - Серегин Михаил Георгиевич

Когда сегодня вечером Слатковский вернулся домой, Рита вышла из своей комнаты и заговорила первой:

– Ты сегодня ночуешь дома или уйдешь куда-нибудь?

Удивленный таким вопросом, Слатковский ответил:

– Нет, сегодня я дома.

Он повесил пальто на вешалку и, сняв ботинки, прошел на кухню, взяв из холодильника большую банку пива «Хольстен». Рита последовала вслед за ним на кухню. Слатковский спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Да, – ответила она с небольшим напряжением в голосе. – Сначала мне показалось, но позже, подумав, я поняла, что это на самом деле так… Я сегодня видела Володю Полунина.

Слатковский вскрыл банку пива и едва удержал ее у рта, услышав слова дочери, однако затем спокойно отпил несколько глотков. Рите даже показалось, что его эта информация не сильно удивила.

– Ну и что? – спросил он, с усмешкой взглянув на Риту. – Что, соскучилась по нему?

– Похоже, он не слишком по мне скучал. Не стал со мной говорить, сказав, что я обозналась, и буквально сбежал от меня.

– Это еще ничего не значит, – произнес Слатковский, снова сделав глоток пива. – Ведь он все же пришел сюда.

Рита заметила, что разговор о Полунине неприятен отцу, хотя он это и скрывает. Он весь как-то внутренне подобрался, разговаривая с ней.

– Как ты думаешь, – спросила она его, – почему Владимир вернулся?

– Думаю, что это не означает ничего хорошего, – сказал Слатковский, поставив недопитую банку пива на стол, и вышел из кухни.

Глава десятая

На следующее утро в квартире судьи Красильникова, который уже оделся и собрался ехать в суд, раздался телефонный звонок.

– Петр Сергеевич? – послышался в трубке сильный мужской голос.

– Да, это я, – ответил Красильников. – Кто со мной говорит?

– Это не так важно, – ответил собеседник судьи. – Важна лишь сама информация, которую я вам сообщу.

– Какая еще информация? – грубо спросил Красильников.

Судье не так давно исполнилось пятьдесят лет – это был невысокий, физически крепкий мужчина с твердым, волевым, хотя и довольно вспыльчивым характером.

– Я не буду лукавить и представляться вашим доброжелателем. Но честно вам заявляю, что я являюсь врагом Слатковского и его компании, поэтому информация, которую я вам сообщу, направлена прежде всего против них, – произнес звонивший.

– Какое это отношение имеет ко мне? – снова спросил Красильников, борясь с сильным желанием бросить телефонную трубку.

– Самое прямое, – ответил незнакомец. – Я знаю, что эта компания договорилась с вами и за скромное вознаграждение определила ваше сегодняшнее решение на суде.

– Это все ложь, – прервал говорившего Красильников. – Вы ничем не докажете это.

– Я и не собираюсь это никому доказывать, – спокойно ответил мужчина. – Зато я вам легко докажу, что Слатковский через своих доверенных людей банально кинул вас.

– О чем вы?

– О деньгах, которые вам передали за услуги, – если не ошибаюсь, это шестьдесят тысяч долларов. Так вот, они фальшивые, и в этом вы легко убедитесь, посмотрев на номера банкнот. Они все одинаковые.

– Это… это все бред какой-то, – пораженный услышанным, пробормотал судья.

Абонент положил трубку. А судья еще некоторое время стоял растерянный, слушая короткие телефонные гудки. Наконец он бросил трубку на рычаг и, не снимая уличной обуви, отправился в спальню, где в платяном шкафу лежали завернутые в пластиковый пакет пачки долларовых банкнот.

Красильников был методичный человек, он просмотрел все шесть пачек. Все, что сказал незнакомец по телефону, подтвердилось – деньги были фальшивые.

Судья устало сел на разбросанные по кровати долларовые пачки. Несколько минут он пытался успокоиться и прийти в себя. Наконец это ему удалось. Он тяжело вздохнул и, сжав кулаки, произнес:

– Вот бляди! Паскуды, аферисты поганые! Никому довериться нельзя. Ну ничего, я вам сегодня не меньшую подлянку устрою!

Он поднялся, поправил сбившийся галстук и решительно направился из квартиры.

* * *

Решение судьи Красильникова в судебном процессе между компанией «Бурком» и фирмой, подконтрольной Финком-банку, было в категоричной форме выражено в пользу компании «Бурком».

Евневич, присутствующий на этом процессе, после вынесения приговора был настолько поражен и шокирован, что остался в зале уже после того, как ушел судья и публика начала расходиться.

Растерянный Евневич, отойдя от первого шока, было рванулся к Красильникову, но тот через свою секретаршу категорически отказался общаться с ним.