Лицо на продажу - Серегин Михаил Георгиевич

Он выбрался из автомобиля и вразвалочку направился к ближайшему подъезду. Холодный ветер смешно топорщил волосы на его голове. Я еще раз перечитал номер, записанный на бумажке, сунул ее в карман и, сжимая в кулаке жетон, побежал к телефону-автомату.

Нажимая на кнопки аппарата, я немного волновался – вчерашнее знакомство было еще свежо в памяти. Трубку к уху я прижимал с некоторой опаской, словно она могла выстрелить.

После нескольких гудков в трубке раздался щелчок, и одновременно я услышал, как жетон звякнул в брюхе автомата.

– Слушаю! – раздался незнакомый голос.

– Грека можно? – торопливо сказал я.

Ответ последовал не сразу.

– Кто говорит? – требовательно спросили наконец на другом конце провода.

Я не мог сообразить, как мне лучше представиться, и поэтому задал наводящий вопрос:

– Вы, простите, не были вчера на стройке?

– Я не строитель! – отрезал невидимый собеседник.

– Да я тоже не строитель, – поспешил ответить я. – Я врач. Но вчера мы с Греком были на стройке.

– Постой, да ты тот чумной, который прыгал по балконам? – почти радостно воскликнули в трубке.

– Ну да! – тоже обрадовался я. – Так, значит, ты был там?

– Ну! – подтвердил собеседник. – Я за тобой хотел сигануть, но очко сыграло… Я же в цирке не работал! – Он заржал. – Так ты чего хочешь-то?

– Мне Грек нужен. Дай ему трубку.

– Да нету его. Скажи, чего надо, – я ему передам.

– Тебя как зовут-то? – спросил я.

– Ну Толян, – сказал он застенчиво. – А чего?

– Так вот, Толян, это не телефонный разговор. Ты выйди, переговорим.

– А ты рядом, что ли? – восхитился Толян. – Ну ты даешь! Только я у телефона должен быть, понял? Так что не получится…

– Ну давай я к тебе заскочу! – предложил я.

Толян весело засмеялся.

– А тебя как звать, чума? – спросил он.

– Вован, – ответил я.

– Так вот, Вован, – важно изрек он. – Ты меня совсем за лопуха держишь? А если ты «хвоста» привел?

– Чудак ты человек! – сказал я укоризненно. – Ну подумай сам, что ты плетешь? Если я знаю этот адрес и телефон, какая разница, привел я кого-нибудь или не привел.

Толян озадаченно молчал. Не давая ему опомниться, я продолжал:

– Между прочим, я действительно приехал с другом на оранжевом «Москвиче». Помнишь, Грек все про «Москвич» спрашивал? Вот он – напротив дома стоит! Можешь посмотреть в окно.

– Сейчас посмотрю! – пообещал Толян, и я услышал стук трубки о какую-то поверхность.

Через некоторое время он вернулся и разочарованно сообщил:

– Не-а, мне отсюда не видно!

– Может, деревья на тротуаре мешают? – предположил я.

– Да нет, у нас вообще окна во двор выходят! – сказал простодушный Толян.

Я представил, как злится и нервничает сейчас Чехов, и совсем уже решительно сказал:

– В общем, ты как хочешь, а я сейчас к тебе приду! Если не откроешь, мы уедем и больше не появимся! Ты даже номер машины записать не сможешь. Будешь потом объяснять Греку, как ты лопухнулся.

– А он не узнает! – захохотал Толян.

– Еще как узнает! – возразил я.

Толян примолк на минуту, а потом с неохотой сказал:

– Ладно, подгребай! Только без шуток! У меня тут такая машинка: если что, я в тебе столько дырок сделаю – на сито похож будешь! – Он опять было загоготал, но вдруг смех оборвался, раздался какой-то шум, треск, а потом в трубке возник раздраженный голос Чехова:

– Володя, ты, что ли? Жми сюда! Я, пока ты болтал, взял да дверь-то и открыл! А что делать? Я тебя замучился ждать!

Мне не сразу удалось прийти в себя. Наконец я сказал:

– Ну, это нечестно, Юрий Николаевич! Это не по плану! Я уж было совсем его уговорил дверь открыть, а теперь, выходит, вся слава тебе?

– Пополам! – великодушно объявил Чехов. – Слава пополам! Ты его так заговорил, что он даже не заметил, как я у него за спиной оказался… Интересно, что за нежные слова ты ему шептал?

– Мы вспоминали общих знакомых, – скромно сказал я.

– Боюсь, теперь вам придется заняться этим снова, – сочувственно сказал Чехов. – После моего удара парень наверняка подрастерял память.

– Будь осторожнее, – посоветовал я. – Он говорил о какой-то скорострельной машинке, которая есть в его распоряжении.

– Вот она, я держу ее в руках, – самодовольно ответил Чехов. – А у твоего друга уже ничего нет.

– Ну слава богу, – сказал я. – Тогда я иду к вам!