Тайна черного ящика - Серегин Михаил Георгиевич

«Нужно уважать чужие традиции!» – сказала я самой себе и поцеловала украдкой Зухру в ее густо накрашенные помадой губы. Я почувствовала, как задрожало все ее тело от неподдельного желания. Она даже закатила свои черные глаза и тихо простонала.

«Какая чувственная девочка! – подумала я о ней с еще большей симпатией. – Это очень хорошо, что я ей так нравлюсь, значит, она не сможет отказать мне в маленькой просьбе».

Я знаю, как нужно просить женщин. Это с мужчиной можно торговаться, даже с тем, который к тебе очень хорошо относится. Мужчина плохо отличает нюансы взаимоотношений друг от друга. Там, где он видит всего два цвета – черный или белый, «да» или «нет», согласие или отказ, женщина различит с добрый десяток… Женщина готова сделать для вас что-то, не получив взамен ничего конкретного, а нечто такое, до чего мужчина может просто никогда не додуматься. Например, ваш восхищенный взгляд, брошенный мимоходом на ее платье. Это уже – немалая плата для многих женщин.

Я слегка отстранилась от Зухры, так как Хабиба поглядывала на нас издалека и ей могло не понравиться, что мы среди бела дня, когда остальные работают, принялись любезничать друг с дружкой. Да и вообще – я была не из их гарема, мало ли как посмотрит на такую связь одной из жен брата хранительница дома. И потом, откуда мне известно – может быть, в их представлении это уже разврат? Вот если с другой женой своего же мужа – пожалуйста, никаких возражений, а на стороне…

– Зухра, – сказала я как можно ласковее моей потенциальной черноглазой любовнице, – нельзя ли так устроить, чтобы я немного погуляла и посмотрела ваш город? Я ужасно любопытна, и мне нравится рассматривать все новое и неизвестное. У вас в городе есть мечеть? Я никогда не видела мечеть. Ты можешь мне это показать?

Озабоченная складка прорезала ее прелестный глупый лобик. Зухра всем сердцем пыталась угодить предмету своей страсти, то есть мне. Я уже не сомневалась, что, окажись мы с ней в постели, а к этому все и пришло бы, если бы я несколько дней еще оставалась в доме Мазандара, Зухра приняла бы на себя роль мужчины…

– Любовь моя! – ответила Зухра. – Женщинам не везде можно у нас появляться, ты знаешь об этом? Я не хочу, чтобы тебя отвели в шариатскую полицию и наказали плетьми за то, например, что ты войдешь в ресторан или кино одна, без мужчины…

– Я не хочу в ресторан! – возразила я. – Лучше скажи мне – есть у вас здесь железная дорога? Я хотела бы взглянуть на поезда, мне нравится, как вагоны мчатся один за другим, прицепившись друг к другу, а впереди их тянет маленький паровозик. В детстве у меня была такая игрушка…

Не знаю, за кого меня принимала эта молоденькая персиянка, может быть, за полную дуру, но ей в таком случае я нравилась еще больше. Я хорошо чувствую, в какую сторону подыгрывать, чтобы усилить чувство человека к себе…

Зухра с горечью покачала головой.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – сообщила мне она. – Я видела такую в Тегеране. Это правда, очень интересно, но у нас нет такой… У нас есть только обычная дорога вдоль моря, но по ней ездят только автомобили…

«Это уже кое-что! – решила я. – Осталось выяснить еще некоторые правила поведения».

– А ваши женщины тоже ездят на автомобилях? – спросила я. – Или это позволено только мужчинам?

– Коран запрещает женщине осквернять коня, – сообщила мне Зухра, – а насчет автомобиля в нем ничего не сказано, – значит, можно.

«Да я и не собиралась осквернять! Да еще коня! – чуть не выпалила я, но вовремя спохватилась. – Не забывай, милочка, где ты находишься и с кем разговариваешь! Иначе у тебя ничего не получится».

Так мы с ней побеседовали еще примерно с полчаса, и я узнала очень много полезных для себя вещей. Оказывается, женщине не только можно ездить на автомобиле, ей еще и правила при необходимости можно нарушать – мужчины не хотят обращать на нее внимание: ни водители, ни полицейские. А женщины этим пользуются. Если женщина не хочет – она запросто может не разговаривать на улице ни с кем. Традиция запрещает женщине подавать голос в присутствии мужчины, когда у нее приходят месячные. Многие женщины, сказала мне Зухра, прячутся за это правило, когда не хотят отвечать на вопросы, обращенные к ним на улице.

Вывести меня из дома оказалось совсем просто. Зухра просто дала мне старую чадру Зейнаб и велела ее надеть. На мой взгляд, все эти накидки были совершенно одинаковыми, но, когда я сказала об этом Зухре, она надо мной посмеялась и показала и особые складки, и оттенки черного, которые на первый взгляд в глаза не бросаются, и особенности общего покроя… Оказалось, что почти каждая чадра индивидуальна, словно платье европейской женщины.