Я – инквизитор - Мазин Александр

Блины оказались замечательные, нежные, с вишневым вареньем – сущий деликатес. Андрей и не заметил, как умял полную дюжину. Да и отец Егорий не очень-то отстал. Хозяйка глядела с удовольствием, с улыбкой.

Лицо у нее было неяркое, скуластое, глаза невелики, но живые, блестящие, с «игрой», как агаты. Волосы темно-русые собраны на затылке узлом, попросту. И никакой косметики, хотя, если б ей подчернить брови и ресницы, хуже не было бы. Неярка, но кожа хорошая и шея длинная. По закрытому вороту платья – орнамент из розовых цветков в тон обоям и мебельным чехлам.

«Если ей и за тридцать, то совсем чуть-чуть»,– подумал Ласковин, любуясь гладкой шеей хозяйки.

– Как тебя величать? – спросил отец Егорий. «Как стыдно! – спохватился Ласковин.– Мы ведь даже не представились!»

– А то не знаете? – улыбнулась женщина.– Антониной!

– А по отчеству?

– Сергеевной! – И хихикнула.

– Игорь Саввич! – сказал Потмаков.– А друг мой – Андрей Александрович!

– А по чину кто? – дразня, спросила Антонина.– Друг ваш,– «глазки» в сторону Андрея,– диакон, должно быть. А уж вы-то не меньше как иерей?

– Не угадали! – отрезал отец Егорий.– А вот расскажи-ка мне, Антонина Сергеевна, чем ты живешь?

– Чем Бог пошлет! – Она снова рассмеялась.

И смех этот Ласковину почему-то не понравился.– А есть у вас право вопросы мне задавать?

– Не отвечай, неволить не будем,– сказал отец Егорий.

– Да ладно.– Хозяйка махнула рукой.– Не вы первые. Отвечу. Раз уж такие симпатичные ко мне пожаловали! Людям я помогаю. Кого – от болезни, кого – от жизни нерадостной лечу. Порчу снимаю, учу, как здоровье укрепить. Только вам, вижу, ни здоровья, ни доброты не требуется!

– На здоровье пока не жалуемся,– сказал Игорь Саввич.– От порчи же нас Бог защитит да святые праведники. А вот доброта, она всем нужна, какая – вот в чем вопрос?

Но говорил он мягко, спокойно, принявши решение не обижать женщину, пока не обличил ее Бог в сатанинском служении.

– Могу вам судьбу открыть,– лукаво предложила Антонина.– Какую пожелаете: прошлую, будущую…

– Судьбу узнавать – Бога гневить,– все еще добродушно возразил Игорь Саввич.– Не нужно нам это.

– Вам-то, может, и не нужно, а вот Андрею Александровичу очень может пригодиться. И не столько будущую, сколько прошлую. Интересное у него прош-лое, батюшка, ой интересное!

– Не искушай! – буркнул отец Егорий, сразу позабыв о своем намерении держаться по-доброму, когда ведьма, как ему показалось, «нацелилась» на Андрея.– Ходят слухи, ты колдовством занимаешься? Зелье приворотное, прочее непотребство!

– Законом не воспрещается! – отрезала Антонина.– А от моих зелий еще никто не пострадал!

– Как знать!

– А ты спроси! – сердито, но не повышая голоса ответила женщина.

– А там у тебя что? – Отец Егорий мотнул головой в сторону запертой двери.– Алтарь сатанинский?

Лицо женщины окаменело.

– Спальня у меня там,– ответила она после паузы.– Спальня! Желаешь взглянуть?

Прежде чем отец Егорий успел ответить, она поднялась и распахнула указанную дверь.

В проеме видна была широкая кровать, застеленная пледом, лампа у изголовья. Ничего неприличного, а все-таки и у отца Егория, и у Андрея появилось ощущение неприличия. Словно под юбку хозяйке заглянули. Правда, к чувству этому оба отнеслись по-разному.

– Вот что, гости дорогие,– все тем же негромким и злым голосом проговорила хозяйка.– Раз дела у вас ко мне нет – прошу на выход!

Отец Егорий поднялся. Андрей видел, что он сердит, но не находит повода излить свой гнев.

«Значит, не нашего поля дичь»,– подумал Ласковин.

Мысль, что против этой женщины у них ничего нет, была приятна.

– Сколько мы должны за визит? – грубо спросил Игорь Саввич. Отомстил.

– А я денег не беру! – отрезала Антонина.– Ни у кого не беру. Что подарят – возьму. Да только не у тебя. Злой ты, Игорь Саввич! И деньги твои злые!

Отец Егорий ничего не ответил, вышел в прихожую.

– А мои? – спросил негромко Ласковин.– Тоже злые?

Это было не совсем честно по отношению к отцу Егорию, но нельзя же так, по-свински!

Антонина бросила на него испытующий взгляд, поняла, что шутит, и лицом немного смягчилась.

– Спасибо,– поблагодарил Ласковин.– Блины вкусные. Очень.

– Не сердитесь, Андрей Александрович, что я вас выставила,– шепотом сказала Антонина.– Друг ваш очень меня рассердил. Будет время – заглядывайте. Прошлое у вас и впрямь интересное. Многое узнаете.