Разборки в Японском море - Серегин Михаил Георгиевич

Две палубы «Иокогамы» были до отказа забиты подержанными автомобилями японского производства, которые японцы отдавали российским партнерам практически задарма, так как их утилизация, ввиду ограниченности пространства, обходилась Стране восходящего солнца в кругленькую сумму. Выгоднее было даже оплатить покупателям часть фрахта парома, чем перерабатывать автомобили на месте. Хотя двух-четырехлетние «Хонды», «Мицубиси», «Ниссаны» и «Тойоты» выглядели как новенькие, за их дальнейшую эксплуатацию автовладельцам Японии приходилось выплачивать значительные суммы. Выгоднее было поменять «старое» авто на новенькое блестящее чудо, нашпигованное электроникой, с незначительной доплатой. В дальневосточном же порту двух-трехлетние японские машины шли нарасхват, не говоря уже о центральных областях России, где за них можно было получить не меньше трех-четырех тысяч долларов за каждую. Это был довольно выгодный бизнес, которым, правда, не каждый мог заниматься. Нужно было иметь множество лицензий, приписку к порту, склады, на которых можно было передержать машины и сделать им предпродажную подготовку. Кроме того, нужны были какие-никакие деньги в валюте, чтобы официально оформить сделку через японские банки, заплатить страховку, фрахт и так далее. После они окупались, конечно, но без начального капитала провернуть такую сделку было очень непросто. Необходимо было учитывать и специфику ведения бизнеса с японскими партнерами: японец никогда не заключит контракт с иностранной фирмой, если та будет по каким-либо причинам торопиться. У Михея, учитывая то, что он являлся акционером ТБТФ, такие возможности имелись, так как база еще с совдеповских времен продавала Японии краба, минтая и другие морепродукты. Ни у Феклистова, ни у Рокотова таких возможностей не было, зато были корабли и сильное желание быстро обогатиться – у одного и чувство мести – у другого.

Все детали плана были оговорены еще вчера, поэтому «Вэндженс», отсалютовав Феклистову, заложил крутой разворот и встал во главе кильватерного строя. Пока двигались навстречу парому и сопровождавшим его кораблям, настроили свои рации на одну волну, чтобы проще было координировать действия.

– Ну как, Лист, все идет по плану? – поинтересовался Рокотов.

– Все как договорились, – весело подтвердил Феклистов, – я на «Рассвете» отжимаю краболов. Ты занимаешься сторожевым катером. Смотри, как бы он тебя не подстрелил.

– Поостри мне еще, – шутливо пригрозил ему Рок.

– Это Назарет, – в переговоры вклинился радиометрист «Вэндженса», – я их вижу, три точки на радаре. Прямо по курсу, около десяти миль. Скорость конвоя около двадцати узлов.

– Отлично, – в Сергее вспыхнул охотничий азарт.

Он быстро вычислил скорость сближения, получилось, что до встречи с паромом оставалось не больше пятнадцати минут. Даже учитывая тот факт, что «Вэндженсу», дабы не вырываться вперед, приходилось поддерживать скорость такую же, как у тральщика Феклистова.

– Корабль, к бою по ходу приготовиться, – передал Рок по внутренней связи.

Перед ходовой рубкой распахнулись палубные люки, и из трюмов торпедного катера выползли торпедная и пулеметная установки. Дудник занял свое место в кабине, расположенной над торпедным аппаратом, а Лешка на этот раз устроился за рычагами управления пулеметной турелью. Все остальные члены команды заняли свои места согласно боевому расписанию. К этому моменту на горизонте засветились ходовые огни «Иокогамы».

– Вижу цель, – отрапортовал Феклистов, тоже заметивший огни.

– Понял, – ответил Рокотов и связался с Назаретом: – Боря, можешь определить, с какой стороны следует сторожевой катер?

– По правому борту от парома, – тут же отозвался Борис.

– Лист, я ухожу влево, – передал Рокотов, – твой краболов – справа.

Как только капитан «Рассвета» отозвался, Сергей передал рекогносцировку Дуднику.

– Держи под прицелом паром, Юра, – приказал он, – только без моей команды не стрелять. Мы их просто припугнем.

– Есть припугнуть, – без особой радости отозвался Дудник, которому не терпелось снова испытать торпеды в действии.

«Вэндженс» слегка отклонился от курса в одну сторону, а корабль Феклистова в другую, беря «Иокогаму» в клещи.

Проинструктированный до начала операции Палермо морзянкой отбивал приказание капитану парома лечь в дрейф и не оказывать сопротивления. Это напоминало ситуацию, когда в банк залетают люди в масках с прорезями для глаз и орут: «Это ограбление», только банковское хранилище представлял собой паром, а само помещение банка – ночное море.