Сиротский Бруклин - Литэм Джонатан

Потом я услышал звук глухого удара, еще один сдавленный вскрик. Похоже, Минну ударили во второй раз.

Снова Минна: «Эй, эй…» И вновь какая-то возня или драка – я толком не мог разобрать.

«Долбаный…» – выкрикнул Минна, но не договорил фразу: я услыхал, как он снова то ли всхлипнул, то ли ахнул, а потом в наушниках раздался его стон.

– Гарри Брэйнум-младший, – обратился я к Гилберту. Но тут же, догадавшись, что он может принять мои слова за очередную болезненную болтовню, добавил: – Это имя говорит тебе о чем-нибудь, Гилберт?

– Что-что? – медленно переспросил он.

– Гарри Брэйнум-младший, – повторил я, сатанея от нетерпения. Временами энергия так переполняет меня, будто через мое тело проходят мощные электрические разряды.

– Само собой, – ответил он, указывая большим пальцем куда-то назад. – Мы только что проезжали мимо этого имени.

– Что-о? Что мы проезжали?

– Кажется, это какая-то крупная компания или что-то вроде этого. Во всяком случае, вывеска была очень большой.

У меня перехватило дыхание. Минна разговаривал с нами, указывал нам путь.

– Поворачивай назад! – скомандовал я.

– Что? – удивился Кони. – Назад в Квинс?

– Да нет, не в Квинс, а к этому Брэйнуму… Короче, туда, где ты видел вывеску, – объяснил я, испытывая непреодолимое желание придушить его за медлительность. Или хотя бы толкнуть его кулаком в грудь. – Они вышли из машины. Поворачивай назад.

– Это всего в квартале-другом отсюда, – объяснил Кони.

– Так поезжай же скорее туда! «Брэйнум, дай мне ум!»

Кони послушно сделал разворот, и вскоре мы действительно нашли то, что искали. «ГАРРИ БРЭЙНУМ-МЛАДШИЙ ИНКОРПОРЕЙТЕД. СТАЛЬНЫЕ ЛИСТЫ». Гигантские буквы сверкали на кирпичной стене двухэтажного завода, занимавшего целый квартал бульвара Макгиннес и находившегося совсем рядом с мостом.

Фамилия «Брэйнум», написанная на стене, вызвала у меня целый ряд клоунских ассоциаций. Я вспомнил, как в детстве неправильно расслышал название циркового номера «Братья Барнум на кольцах в цирке Бейли». Барнамум Бейли. Барий. Опиум. Кардамон. Не слова, а прямо таблица химических элементов какая-то. Барнамум Бейли вполне мог быть – съешьте меня! – старшим братом Бейли. А может, это вообще один и тот же человек? Только не сейчас, стал я умолять свою болезнь. Подумаю об этом позже.

– Объезжай квартал вокруг, – сказал я Гилберту. – Он где-то здесь.

– Хорош орать, – огрызнулся он. – Я тебя и так слышу.

– Заткнись, чтобы я мог ловить звуки в наушниках, – объяснил я.

– Да я всего-то пару слов произнес.

– Что? – Я приподнял наушник.

– Я всего пару слов произнес, – повторил он. – Понял?

– Хорошо! Заткнись! Крути руль! Жри меня!

– Долбаный трепач!

Улица позади «Брэйнума» была темной и пустой. Тут и там стояло несколько автомобилей, но среди них не было черного, за которым мы охотились. Кирпичный склад без окон был обвит пожарными лестницами, а вдоль всего второго этажа тянулись сварные железные клетки, по которым можно было пройти к довольно хлипкой на вид лестнице. На совсем уж темной боковой улочке у двустворчатых дверей стоял небольшой изрисованный граффити контейнер для мусора. На дверях за контейнером тускло поблескивали острые крючья, напоминающие те, на которые мясники вешают коровьи туши для разделки. Одна крышка контейнера была закрыта, другая, поднятая, вымазана изнутри яркой краской. Уличный мусор так и лип к колесам «линкольна», не похоже было, что тут кто-то проезжал до нас, так что я был уверен, что в двери позади контейнера никто не входил. Другой вход в кирпичное здание закрывали металлические подъемные ворота. Они вели к огромной погрузочной платформе, расположенной прямо на залитом ярким светом бульваре. Разглядев их, я пришел к выводу, что непременно услыхал бы в наушниках скрип, если бы ворота поднимали.

В конце улицы высились четыре вышки ньютаунского завода по переработке сточных вод; по виду они напоминали древние пилоны из фильмов про гладиаторов. Прицепите сверху надувную свинью – и вы получите иллюстрацию к музыкальному альбому «Энималз» группы «Пинк Флойд». Мы объехали квартал по всем четырем сторонам, но так ничего и не увидели.

– Черт возьми, – выругался я.

– Ты его не слышишь?

– Нет, я слышу только уличный шум. Вот что, Гилберт, нажми-ка на клаксон.

– Зачем? – удивился Кони.

– Сделай, как я говорю.

Я крепче прижал наушники к голове и стал вслушиваться. Кони побибикал. Сомневаться не приходилось: звук доносился до меня из наушников.