Любовь и ежики - Калинина Дарья Александровна

При этом Паша время от времени не забывал кидать на Инну пристальные взгляды, словно пытаясь докопаться до правды, чего ради она пришла к ним в гости. Так что вскоре после торта Инна поспешила распрощаться с хозяевами, сказав, что ей пора домой. На самом деле ей не терпелось уже сегодня узнать адреса и телефоны бывших жен Павла, обзвонить их и поговорить с ними об их бывшем муже.

Но во дворе своего дома Инну встретило препятствие в лице собственного мужа. Бритый выглядел плохо. Это Инна отметила со смешанным чувством горечи и восторга. С одной стороны, было приятно, что муж страдает от разлуки с ней. А с другой, Инна все еще любила своего ревнивого мужа и не хотела, чтобы он еще больше повредился в рассудке, страдая без нее.

— Инна! — воскликнул Бритый при виде жены. — Я согласен. Пойдем к твоему врачу. Прямо сейчас и пойдем. Я согласен. Пусть он меня осмотрит.

— Хватит меня дурить! — разозлилась Инна. — Тебе прекрасно известно, что сейчас уже почти семь вечера. Все врачи закончили прием. Да и вообще записываться нужно заранее.

— Тогда пойдем завтра! Клянусь, что сдержу обещание! Завтра с утра и займемся этим врачом!

— Как же! — скептически хмыкнула Инна. — Ты мне это уже сто раз обещал. Но назавтра у тебя обязательно обнаружатся какие-нибудь срочные дела, которые не смогут подождать. А сейчас тебе просто хочется заполучить меня обратно к себе в постель.

— Да! — азартно воскликнул Бритый. — В конце концов, ты моя жена! И ты должна спать рядом с мужем! То есть со мной! Я же не могу спать один, меня кошмары мучают!

— Меня с тобой тоже кошмары мучили! — заявила ему Инна. — И не во сне, а наяву! В общем, я тебе уже сказала. Пока не сходишь к врачу и не проверишь свою психику, я к тебе не вернусь. А если пропишут лечение, то не вернусь, пока не вылечишься.

— А кто же будет следить за тем, чтобы я лечился и не пропускал процедуры? — осведомился у нее хитрый Бритый.

— Сам и будешь следить. Не маленький! — строго ответила Инна. — Нет ничего сложного в том, чтобы сходить на пару процедур. Хочешь меня вернуть, иди к врачу. У тебя есть и телефон, и адрес. Сам запишешься.

— Хорошо, — покорился Бритый. — Я запишусь. Но когда я запишусь к врачу, ты со мной сходишь в этот день?

— Схожу, — согласилась Инна.

— Так завтра с утра и сходим, — начал старую песню Бритый.

— Завтра тебя никто не примет. У них запись за неделю. И завтра у меня у самой дела! — отрезала Инна.

— Дела?! — вытаращил глаза Бритый. — Какие у тебя могут быть дела? Ты же не работаешь! Я же знаю, что ты целыми днями дома торчишь!

— Откуда ты это, интересно, знаешь? — тут же завелась Инна. — Ты что, за мной снова следишь?

— Очередного любовника приваживаешь? — вопил в ответ Бритый, оставив без внимания Иннино обвинение в продолжающемся за ней шпионаже. — Шлюха ты после этого, а не моя жена!

И, не став ждать, пока Инна найдет, что возразить на оскорбление, он повернулся и резво припустил к своему джипу. Инна не стала его догонять.

— Сам дурак, — сказала она, потом пожала плечами, окончательно уверившись, что к врачу Бритому сходить все же стоит, повернулась и пошла к себе домой.

Вечер у Инны ушел на то, чтобы по имеющимся у нее именам, датам рождения и фамилиям найти адреса и телефоны бывших жен Павла. Дело это против ожидания оказалось гораздо труднее, чем представляла себе Инна. То ли жены Павла все сплошь были иногородними, то ли после развода с мужем уехали в другие города, но во всем Питере из четырех женщин нашлась только одна, которая подходила и по возрасту, и по фамилии, и по имени. Звали ее Алина Владимировна Аистова.

Инне удалось узнать также и телефон этой Алины, но, сколько она ни звонила, никто к телефону не подходил. По стечению обстоятельств эта Алина была, если судить по хронологии записей из брачных свидетельств, последней женой Павла. И прожили вместе они, судя по тем же записям, чуть меньше года. Потому что поженились в январе, а уже в ноябре того же года Павел познакомился с Юлей.

— Придется завтра ехать к этой Алине в гости, — сказала самой себе Инна, посмотрев на часы. — Хотя почему завтра? Завтра она, может быть, снова куда-то умотает. А так, если самой Алины я не застану дома, то хоть с ее соседками побеседую.

И Инна снова посмотрела на часы. Они показывали десять часов вечера и отставали, как Инна прекрасно знала, на четверть часа. Жила Алина в двадцати минутах езды от Инниного дома, так что девушка решила, что начало одиннадцатого — еще не слишком позднее время для визита к Алине или ее соседям.

Выскочив из дома, Инна помчалась к своей машине, которую она запрятала подальше от Бритого на стоянку. А то у него в последнее время появилась мания отбирать у жены машину, мотивируя это тем, что она на его же подарке раскатывает по своим любовникам, а ему это обидно. Это была абсолютная напраслина, но втолковать это мужу Инне не удавалось. В общем, Бритый блажил по полной программе.

Итак, Инна оказалась возле дома Алины в десять минут одиннадцатого. Дом был старый, находился на Лиговском проспекте и выглядел как-то обшарпанно, но в целом ничуть не хуже соседних с ним домов. Поднявшись на четвертый этаж, Инна позвонила в нужную квартиру. Но никто ей не ответил.

— Что же мне делать? — вздохнула Инна. — Придется начать опрос соседей. Вряд ли они мне обрадуются, но…

И она позвонила в ближайшую квартиру. Сначала долго не открывали, но потом послышались шаги, и женский голос осторожно спросил:

— Кто там?

— Мне нужна Алина Аистова — ваша соседка, — сказала Инна. — Простите, что я так поздно, но я только что с поезда.

— А кем вы ей приходитесь? — спросил тот же голос.

— Я ее сестра, — ответила Инна. — Из Твери.

Про Тверь она придумала тут же, для вящей убедительности. За дверью тяжело вздохнули, и дверь открылась. Правда, она была на цепочке, но это уже было что-то. Алининой соседкой оказалась женщина сильно за сорок — она недоверчиво оглядела Инну с ног до головы.

— Что-то Алина мне ни про каких сестер из Твери не рассказывала, — сказала женщина.

— Так я ее двоюродная сестра, — объяснила Инна. — Виделись мы редко. У меня такая работа, что не вырвешься больно-то к родственникам в другой город.

Алинина соседка снова оценивающе посмотрела на Инну и, еще раз тяжело вздохнув, сняла цепочку и впустила Инну внутрь.

— Заходи! — сказала она. — Да не раздевайся тут. Коммуналка у нас. У меня в комнате и разденешься.

Инна последовала за женщиной и вскоре оказалась в небольшой, но чистой комнате. Женщина как раз пила чай. Она налила Инне большую чашку крепкого горячего чая, насыпала в него, не пожалев, сахара, подвинула к Инне блюдо с пряниками и печально уставилась на Инну.

— Значит, не знаешь ничего? — спросила она.

— Нет, — покачала головой Инна. — А в чем дело?

— Ты пей чай-то, — посоветовала ей Алинина соседка. — Устала с дороги-то.

Инна послушно отхлебнула горячего чая и спросила:

— А чего я не знаю-то?

— Наверное, редко вы с сестрой общались, — сказала соседка.

— Последний раз я ее слышала по телефону, когда она собиралась замуж, — сказала Инна. — За какого-то Павла. Аистов, кажется, его фамилия.

При упоминании этого имени женщину перекосило. Но она взяла себя в руки и сказала:

— Зовут меня Галина Петровна. А в Питер ты, деточка, зря приехала.

— Почему это? — спросила Инна. — Сестру повидать приехала.

— Нету больше в живых твоей сестры, — мрачно ответила ей Галина Петровна.

Инна, которая как раз закусывала чай пряником, поперхнулась крошкой и долго не могла откашляться.

— Как это нету в живых? — недоуменно спросила она.

— А уже почти полгода и нет. Хотя вру, полгода со дня смерти Алинки еще не прошло, — ответила ей Галина Петровна. — Я, милая моя, подробностей-то не знаю. Потому что сразу же после того, как Алинка замуж выскочила, я ее видеть-то почти перестала. Жить она к мужу перебралась. А тут появлялась только, чтобы вещи забрать. Ну, и он с ней бывал иногда.

Инна слушала в оба уха.

— И я тебе сразу скажу, что не понравился мне он, — продолжала Галина Петровна. — Не пойму, чего Алина в нем нашла. Глаза у ее Павла какие-то холодные и злые. А глаза — зеркало души человека. Какие у него глаза, такой он и сам. И я хотела Алине сказать, что глупость она делает, что замуж за этого Павла собирается, но только Алина такая счастливая бегала. Вот я, дура, и подумала: а может быть, померещилось мне. Может быть, Алине видней, что он за человек. Да и кто я ей такая, чтобы указывать, за кого ей замуж выходить? А что глаза у него злые, так, может быть, настроение у него в тот день такое было.

— Так вы его видели? — спросила Инна. — И он вам не понравился?

— Муж-то Алинкин? — переспросила у нее Галина Петровна. — Ясное дело, не понравился. Я бы такого и на порог не пустила, а не то что в постель.