Седьмое небо - Устинова Татьяна Витальевна

С закрытыми глазами, сидя на заднем сиденье «рейнджровера» Джулиана, удалявшегося от ярмарки, Тайна сжала кулаки, чтобы удержать то, что ей привиделось. День был чудесный, залив тихий, ее отец с Фредом чему-то смеялись. Женщина сидела рядом с ней, держа в руках термос с горячим сидром. Они плыли на остров, таинственный остров, на котором никто из них не бывал прежде. Они плыли туда, чтобы устроить пикник. Женщина улыбалась солнцу, повернувшись к Тайне. Она прикоснулась к ее руке, и теперь Тайна видела ее лицо, добрые, понимающее глаза и поняла, что перед ней Сара Толбот.

Набросив халат на плечи, Сара ждала приема у доктора Гудэра. Раз в месяц она обязана была показываться врачу. Он был нейрохирургом, и в основном на его долю выпадали тяжелые случаи, где вопрос стоял ребром: жизнь или смерть. Пациенты с травмой головы в результате автомобильных аварий; мотоциклисты, разъезжающие без шлемов; дети, прыгнувшие в воду и повредившие себе шею; наездники, упавшие с лошади и сломавшие позвоночник; бедолаги с опухолью мозга — с этим он сталкивался ежедневно.

Наконец появилась медицинская сестра Вики. На ее лице застыло озабоченное выражение. Открыв стеклянный шкафчик, Вики порылась там, но не найдя чего-то нужного, вздохнула и хлопнула дверцей. Она была маленькой и стройной, с темно-рыжими волосами и точеной фигуркой. Сара подумала, что за стенами госпиталя она может быть даже очень привлекательной. Но напряженная работа с доктором Гудэром наложила на нее определенный отпечаток, и порой Вики казалась не только раздражительной, но и злой.

— Добрый день, Вики, — поздоровалась Сара.

— О, это вы! — произнесла медсестра, глядя мимо нее.

— Уже успели набегаться с утра?

— Ему нужен новый набор инструментов, и самое позднее к Рождеству, вы представляете?

Сара улыбнулась. Она имела возможность наблюдать за доктором почти девять месяцев, и ей нетрудно было понять, что Вики имеет в виду. Высокий профессионализм, который заставлял людей обращаться именно к этому доктору, когда речь шла о спасении человеческой жизни, наверное, превратил его в чудовищного деспота в отношениях со своими подчиненными.

Сара присела у стола, наблюдая, как Вики выпорхнула из комнаты. Она хотела спросить, сколько ей ждать и нельзя ли включить обогреватель, чтобы в кабинете стало теплее, но промолчала. За долгие месяцы болезни она научилась не обращать внимания на мелочи. Она выработала в себе привычку сосредоточиваться на более важных вещах, не замечая незначительных подробностей.

Наконец появился доктор Гудэр. Высокий, необычайно худой, в черном костюме под белым халатом, на шее светло-желтый галстук. Несмотря на короткие темные волосы, круглые очки и отсутствие бороды, он чем-то неуловимо напоминал Авраама Линкольна. Не удостоив Сару даже дежурной улыбки, он быстро прошел в кабинет и углубился в изучение ее истории болезни.

— Здравствуйте, доктор, — сказала она, поднимаясь ему навстречу.

— Добрый день, Сара.

— Сегодня трудный день.

— Хм…

Нахмурившись, он продолжал читать. Глядя на серьезное, если не сказать, холодное выражение его лица, Сара почувствовала себя неуютно. Хотя она должна была бы уже привыкнуть, понимая, что это просто присущая ему манера — так он защищал себя от переживаний в особенно тяжелых случаях. Доктор спас ей жизнь, и ее сердце было преисполнено благодарности к нему.

— Есть боли?

— Только если задену шрам.

— Онемение? Покалывание?

— Нет.

— Приступы? — спросил он, продолжая читать.

— Последний был в июле. — Сара закрыла глаза, шепча про себя молитву. Она ненавидела эти приступы. Их было три, включая первый, который прозвучал для нее сигналом, что с ней что-то не так. Девять месяцев назад она была почти совсем здорова, бегала семь миль в день, собиралась участвовать в городском марафоне. Однажды она потеряла сознание и упала на пол душевой кабины. Горячая вода бежала, бежала… Она не могла сообразить, как ее остановить, и не знала, сколько же она пролежала. Ей хватило сил только доползти до телефона и вызвать «скорую помощь».

Сначала врачи подумали, что у нее инфаркт. Она не могла двигаться, едва говорила. Все ее тело отяжелело, в глазах двоилось. Кардиологи кружили вокруг, проверяя ее сердце на мониторе, назначили электрокардиограмму и сканирование сосудов. В ходе осмотра были выявлены нарушения мозгового кровообращения, и тогда Сару отправили на обследование в отделение нейрохирургии. И там в течение дня врачи обнаружили опухоль мозга.

— О'кей, — сказал доктор Гудэр, откладывая в сторону ее карту. Он наклонился и заглянул ей в глаза. Она почувствовала запах его туалетной воды и улыбнулась.

— Будь у меня бойфренд, я бы непременно купила ему этот парфюм, — сказала она.

— Сядьте прямо, закройте глаза, — скомандовал доктор, не отвечая на ее шутку. — Вытяните перед собой руки.

Она сделала то, о чем он просил, зная, что ему нужно проверить, не трясутся ли у нее руки.

— Теперь разведите их в стороны.

Как крылья, подумала Сара, как самолет, летящий в Мэн.

— Коснитесь кончика носа безымянным пальцем левой руки. Так, теперь правой… Глаза закрыты! Очень хорошо!

Сара почувствовала себя ребенком, которого проверяет школьная медсестра. Послушно закрыв глаза, она улыбалась, вдыхая знакомый запах туалетной воды и ощущая себя в безопасности. Это был второй врач, к которому она пришла на консультацию. Первым был доктор в маленьком госпитале на другом конце города, который поставил ей диагноз — остеосаркома, ничего хуже не придумаешь. Он сказал, что лечение только продлит ее мучения и что даже хирургическое вмешательство даст ей не более десяти недель жизни. Он посоветовал ей поехать в Париж, не отказывать себе ни в чем, сказать «прощай» своим друзьям и близким. Говоря все это, он держал ее за руку. Это был пожилой мужчина и уважаемый врач, и в его тоне сквозило искреннее сочувствие.

Он отпустил ее домой. В полной растерянности, думая о Париже, Майке и о смерти через десять недель, Сара испытала настоящее потрясение. Ей предстоит то, через что прошла ее мать? Плача, Сара молила ее о помощи… Болезнь наступала, и, чувствуя, что силы покидают ее, она обратилась за помощью: ей необходима патронажная сестра, которая бы посещала ее на дому. Так она познакомилась с Мег Фергюсон. Через шесть дней после объявления смертного приговора Майк уехал в Мэн. По истечении десяти дней, когда Сара обрушивала всю свою боль и раздражение на Мег Фергюсон, она в конце концов пришла к логическому выводу: надо показаться еще одному врачу. И когда Мег произнесла имя доктора Гудэра, Сара позвонила ему.