Рукопись, написанная кровью - Данилова Анна

– Так вот, сначала я думал, что он ищет тебя просто потому, что ты его жена, а Крымов – твой лучший друг… Но потом, когда и ты исчезла, а он все еще продолжал крутиться в городе, я понял, что у него здесь есть дела и помимо тебя.

– Ладно. Оставим эти бесполезные разговоры. Я пришла к вам, чтобы вы сами приняли решение относительно Зины Родионовой. Как вы понимаете, этой истории можно дать огласку, начать уголовное дело, и все, карусель закрутится, так?

Он пожал плечами:

– Ты хочешь ее отпустить? Она тебе нужна? Но ведь после того, что ты мне сейчас показала, ей нельзя оставаться работать в органах. Больше того, ей надо бы вообще покинуть город и чтобы ее потом долго искали…

– Правильно. Я так и сказала ей. Но перед тем как ее отпустить, я взяла у нее генеральную доверенность, с помощью которой смогу заключить с вами от ее имени сделку – договор купли-продажи…

– Ничего не понимаю.

– Крымов вам должен? Должен. Так вот: примите часть долга в виде квартиры Родионовой, поскольку ее уже давно след простыл, а остальную часть – десять тысяч долларов наличными, принадлежавшие также Зине, я привезла с собой. Она откупилась, разве не понятно? Откупилась так же, как в свое время…

– Я понял, – Корнилов побледнел от волнения. Его успокаивало только одно: Земцова – человек порядочный, если она обещает молчать, значит, так оно и будет.

– А если с ней что-нибудь случится, а ее квартира уже станет моей? Что будет тогда?

– Вот и молитесь богу, чтобы с Зиной ничего не случилось. Думаю, что мне следует повременить с продажей ее квартиры, а примерно через полгода, когда она даст о себе знать и мы будем уверены, что с ней все нормально, она в безопасности и начала новую жизнь, вот тогда я продам эту квартиру, приобрету другую, на ваш вкус, после чего вы «купите» ее уже у меня, бесплатно, разумеется. Согласны? Таким образом, следы Зины затеряются, а вы станете обладателем вполне приличной квартиры, потому что Зинина квартира стоит не меньше, чем крымовский загородный дом…

– Хочешь сказать, что ее труд хорошо оплачивался?

– Вот это-то и вызывает у меня подозрения. Откуда у девчонки двадцать тысяч долларов, да еще и такое шикарное жилище в придачу?

– Но в ИЦ навряд ли найдется информация, которая стоила бы так дорого, – вдруг проронил Корнилов и почесал затылок. – Пойми, в ИЦ полно секретной информации, но вся эта секретность, мягко говоря, условна. Для кого-то она и может представлять интерес, но в большинстве своем, за исключением списка агентуры, в ней не содержится ничего, что могло бы заинтересовать людей с ТАКИМИ деньгами…

– Вот и я об этом постоянно думаю.

– А чего тут думать? Значит, она выполняла еще какую-то работу, за которую ей хорошо платили. Но как же могло случиться, что ты отпустила ее прежде, чем она тебе все выложила?

– Вот и отпустила. Подумала, что она действительно могла работать на каких-то людей, не видя их и связываясь с ними через нейтрального посредника. Кроме того, я понимала, что ей надо дать возможность поскорее скрыться из города… Признаюсь – я поспешила, отпустив ее, но вы поймите и меня…

Юля вспомнила, как грозила Зине серной кислотой, но рассказывать об этом Корнилову не сочла нужным.

Она поднялась:

– Мне пора. Про доверенность я вам рассказала – будем ждать известий, а деньги – вот они… – с этими словами она достала пакет из-за пазухи и протянула их Корнилову. – Берите, не бойтесь, я никогда не причиню вам зла.

Тут она вспомнила о Норе, девушке из НИЛСЭ, которой отдала на экспертизу сумку Марины Бродягиной.

– Виктор Львович, можно я от вас позвоню? – Юля позвонила ей домой, и Нора сказала, что в сумке Бродягиной обнаружены микрочастицы мышьяка и следы крови. Заключение будет готово лишь к вечеру следующего дня. Юля поблагодарила ее и окончательно успокоилась насчет Берестова: раз в ее сумочке был мышьяк, значит, он сказал правду и Марина сама принесла яд, которым и отравилась. Хотя для Берестова это уже не имело значения… А что касается крови, так это могла быть кровь отца Кирилла, любовника Марины, кольцо которого с отрезанного пальца она носила с собой с явным намерением подкинуть Берестову…

* * *

Юля уснула в машине прежде, чем Шубин привез ее домой.

Возле самого подъезда их поджидал Харыбин, который, увидев машину Шубина, сам подбежал к нему и распахнул дверцу:

– Где она? Куда вы ее дели? Что вам всем от нее нужно? – он набросился на Шубина чуть ли не с кулаками.