Гений - Келлерман Джесси

— Ну все, хана тебе. Вот этого точно не надо было делать. Да ты кто такой вообще! Я тебя в окошко выкину, тебя с асфальта соскребать будут, как птичье говно! Думаешь, самый умный? Я же еще и половины не выпил, кретин!

Фредди коленями прижимает Виктора к полу. Расстегивает ширинку, и член вываливается наружу. Виктор тянется к нему губами, но Фредди бьет Виктора по лицу.

— Не смей его трогать, дебил!

Фредди хватает себя за член и кричит:

— Мразь, мразь, мразь!

На Виктора капает. Фредди расслабляется, лицо его постепенно бледнеет.

— Ладно, — говорит он.

Виктору исполняется двадцать шесть. Город празднует День независимости. Флаги подставляют красно-бело-синие животы под струи летнего дождя. Виктор стоит у окна. Фредди ушел два дня назад. Виктор больше не пытается угадать, когда же вернется его друг, он смотрит на струи воды, бегущие по стеклу, и готовится к долгому тоскливому ожиданию.

Ключ в замке поворачивается. На пороге стоит Фредди, с него течет.

— Дай полотенце.

Следующие несколько дней Фредди какой-то притихший. Валяется в кровати, почти не вставая. Виктор думает, может, это из-за жары? На улице постоянно идет дождь, и от этого жару переносить еще тяжелее. Виктор каждый день записывает, какая сегодня была погода. Раз уж начал когда-то, надо продолжать. Виктору так проще отличать один день от другого.

Дождь прекращается. Фредди садится на кровати.

— Пойду пройдусь.

Через полтора часа он возвращается с пачкой газет. Листает и вдруг останавливается.

— Вот черт!

Виктор заглядывает ему через плечо. На странице фотография мальчика. Его зовут Генри Стронг. Волосы торчат в разные стороны, похож на белку.

Фредди ухмыляется:

— Не повезло парню, а? — Он смотрит в окно: — Дождь. Похоже, опять надолго зарядил.

Виктор кивает.

Фредди тяжело вздыхает и ложится.

Виктор прячет фотографию мальчика.

Через месяц Фредди приносит еще одну газету. Виктору хочется посмотреть, что там, но Фредди толкается и не велит дышать у него над ухом. Виктор не понимает, что тут такого, но все равно отступает. Он вытаскивает газету на следующее утро, пока Фредди спит. Там фотография еще одного мальчика, Эдди Кардинале. Виктор и ее прячет тоже.

Лето сменяется осенью, наступает зима. Время от времени Фредди приносит газеты, и Виктор их читает. В Сан-Франциско убита женщина. Ханой разбомбили. У Фредди часто бывает странное настроение. Он уходит поздно вечером, гуляет всю ночь и возвращается с первыми лучами солнца. Виктор часто просыпается, когда Фредди уходит, а потом уже не может заснуть. Так и стоит у окна, пока не увидит, как Фредди тенью проскальзывает к входной двери. И только тогда Виктор ложится и закрывает глаза.

Ему хочется пойти вслед за Фредди, но он не решается. Представляет себе, что скажет Фредди, если заметит его. «Давай, вали обратно! Вали, придурок!» Когда у Фредди нет настроения, он часто ругается плохими словами и не замечает, как сердце Виктора разрывается от этого на части. Если Виктор грустит, Фредди злится еще больше. У Виктора не хватает слов, чтобы описать происходящее между ними. Но он знает точно: многое изменилось. Виктор очень скучает по тем далеким дням, когда они лежали в обнимку на полу и Фредди рассказывал ему о своих проделках, бывших и будущих. А теперь тело Виктора отвергает Фредди. Виктор больше не трогает его, и, если ночью Фредди раскидывается и занимает всю кровать, Виктор просто перебирается на пол.

«Вот дебил-то, прости господи! Идиот недорезанный! Никакого от тебя толку!»

Голос Фредди становится голосом Виктора. Виктор постоянно носит его с собой. Голос обзывает Виктора дураком и постоянно говорит ему, что он опять все сделал неправильно. Конечно, слушать такое неприятно, но все-таки лучше, чем оставаться в полной тишине.

Как-то вечером Фредди приводит мужчину. Коротышку с большими красными губами.

— Смотри, кого я откопал.

Фредди ржет как лошадь, а мужчина стаскивает с Фредди рубашку. Они целуются. Виктор сидит на краешке кровати. Ему жарко. Человек встает на колени и расстегивает Фредди ширинку. Фредди стонет, и Виктор отворачивается. Человек уходит, Фредди опять сердится.

— Да что ж такое? Может, я урод какой? Что опять не так? Ты, педрила недоделанный?

Он закатывает Виктору оплеуху и смеется. Падает на кровать, и Виктор подсовывает ему под голову подушку.