Красная сирена - Дантек Морис

«Голден Гейт» владела еще одним центром та­лассотерапии в Барбадосе – им тоже руководил голландец, некий Лееварден. Как ни странно, суд­но, подвергнутое досмотру в Сен-Венсане, накану­не было замечено свидетелем недалеко от центра талассотерапии.

В ее мозгу начинала складываться схема. Цен­тры талассотерапии, разбросанные по всему миру, через них проходили кассеты… Там же собирались бандиты из местных, занимавшиеся наркотиками и оружием…

«Да-да, – возбужденно думала она, постепенно впадая в ярость. – Каса-Асуль – европейский ва­риант центра в Барбадосе…»

Однако досье Спаака приоткрывало завесу и над другими элементами тайной структуры «Кристенсен инкорпорейтед».

Компания «Холи Грааль», зарегистрированная в Нидерландах и Великобритании, имела филиал в Германии. Этот филиал при поддержке «Голден Гейт» контролировал работу небольшого общества «Горгон лимитед», специализировавшегося на раз­работке фотооптических киноэффектов. Это обще­ство приобрело помещение старого мукомольного завода на территории бывшей ГДР, чтобы размес­тить в нем студии. Впрочем, немецкая полиция, обыскав накануне помещение, не нашла там ничего подозрительного. Это значило, что «Горгон» и «Хо­ли Грааль» имели в Европе и другие помещения.

Теперь разработка дела шла одновременно в Германии и Нидерландах, Франции и Бельгии, но «потребуются недели кропотливой работы, чтобы вытащить все на поверхность», – сказал ей Петер, усаживаясь на пассажирское сиденье. Увидев ог­ромный дом, показавшийся на горизонте, у подно­жия скалы, на границе высоких дюн, в парке, где росли кедры и эвкалипты, она ощутила уверен­ность в обратном.

Здесь они точно нароют много интересного.

Они въехали в институтский парк, и добрый десяток полицейских машин окружили дом.

Девушка, сидевшая в приемной, вытаращила глаза, увидев Аниту в сопровождении отряда по­лиции. Анита и комиссар, лично выехавший на ме­сто ради такого события, дали ей понять, что нуж­но шевелиться, срочно вызвать персонал и постояльцев: полиция будет обыскивать все зда­ние. Девушка вернулась через две минуты, такая же перепуганная, в сопровождении уверенного в себе молодого мужчины с умным лицом, в строгом, хорошо сшитом костюме.

Он представился на безукоризненном порту­гальском как Ян де Врис, личный помощник госпо­дина Ван Эйдерке, находящегося сейчас в отъезде, и спросил, о чем идет речь.

Анита решила атаковать.

– Я Анита Ван Дайк, из криминальной полиции Амстердама, у меня есть ордер на обыск и доста­точно людей, чтобы обыскать и опросить всех в этом доме.

Она старалась, чтобы шипящие звуки звучали нежно, по-лузитански.

– В частности, я хотела бы опросить всех по­стояльцев и административный персонал, ваш за­меститель директора на месте?..

– М-м… Да, да, у себя в кабинете, вы хотите, чтобы я за ним пошел?

– Вас будут сопровождать наши люди, а пока что я хочу просмотреть список ваших гостей.

– Конечно.

– Затем вы соберете весь персонал и попросите постояльцев спуститься в холл, после чего прове­дете нас по всей территории. Специальные брига­ды проверят ваши финансовые документы…

Она указала на Петера и двух инспекторов из португальской полиции.

– Наконец, – продолжила Анита, – пока мы будем осматривать территорию, вы мне расскаже­те все, что вам известно о господине Ван Эйдерке, о его поездках в Южную Америку и о некой госпоже Кристенсен или Кристобаль.

Мужчина отправился выполнять поручение в сопровождении четверых полицейских.

Пока комиссар и полдюжины инспекторов за­нимались присутствующими гостями, заместитель директора и весь административный персонал по­ступили в распоряжение Петера Спаака и другой группы инспекторов.

Анита спросила у де Вриса, где находятся двое отсутствующих постояльцев – голландец по фа­милии Плиссен и некий Вагнер из Мюнхена.

Этот простой вопрос привел его в замешатель­ство.

– Я… я не знаю, где эти люди, кажется, госпо­дин Вагнер собирался провести два дня в Лиссабо­не… Господин Плиссен… не знаю.

Она сразу поняла, что молодой человек что-то скрывает, не знает, как поступить.

– В ваших интересах ничего от нас не утаивать. Если попытаетесь хоть в чем-то воспрепятствовать правосудию, обещаю вам настоящие неприятности.

Эти слова Анита произнесла по-голландски, на языке Иеронима Босха. Он, по ее мнению, лучше годился для запугивания.