Девять жизней - Лин Фрэнк

– Зато они нужны им! – Мэри показала на Мика и его подручных, которые о чем-то оживленно совещались. Я не мог решить, дать ли Блейку по морде или потрепать по плечу.

Наконец Мики выступил вперед, как парламентарий.

– Вы утверждали, мистер Кьюнан, что можете доказать свою невиновность? – спросил он.

В сердце у меня вспыхнула надежда.

– Легко, – нахально ответил я. – Тот же самый убийца пытался подобраться и ко мне – вместо меня ему подвернулся несчастный Деклан. Как только вы сообщите ему, где я нахожусь, он предпримет еще одну попытку. Тогда у вас в руках будет настоящий киллер, и мы вместе сможем выяснить, кто его подослал.

Мики кивнул.

– Ну, допустим, мы так и сделаем. Но это еще не все. Мне причитается компенсация. На похороны моего мальчика мне нужно пятьдесят тысяч квидов. – В ожидании нашего ответа он сложил руки на груди.

– Он что, собирается строить финансовую пирамиду? – прошептал Тед.

– Заткнись! – прошипела Мэри. – Мало того, что из-за тебя они узнали о моих деньгах! Можешь быть уверен, на смерти сыночка Мики барыш наварит. – Она повернулась к толпе и громко сказала: – Мы согласны, если вы обещаете, что мистеру Кьюнану обеспечена безопасность.

Мики немного помолчал и снова кивнул.

– Идет, – сказал он, взмахнув рукой.

Следующие четыре дня были самыми долгими в моей жизни. Я безвылазно сидел в фургоне Мэри, а она перебралась к подружке. Ее община не могла позволить, чтобы она оставалась больше двух ночей с мужчиной, не являющимся ее мужем: это подавало дурной пример их молодежи. Без меня Мэри проводила много времени в обществе Теда Блейка. За мной наблюдали так же пристально, как и прежде, хотя убегать из лагеря я не собирался.

Народу в городке прибавлялось – все новые и новые родственники Мики приезжали на похороны Деклана. Бродячая публика располагала самыми современными средствами связи: почти у всех взрослых мужчин имелись мобильные телефоны, и они постоянно вели по ним переговоры о продаже скота, металлолома, гудрона и бетона.

Над вопросом, как дать знать неизвестному киллеру о моем местонахождении, пришлось изрядно поломать голову. Ответ нашел Тед Блейк: он предложил пустить слух на «Альгамбре». Так или иначе, все в этой истории вращалось вокруг злополучной телестудии.

После долгих уговоров Мики разрешил мне за небольшую плату воспользоваться его мобильным телефоном.

Его лицо выражало крайнюю подозрительность, но все же мне удалось сделать звонок по домашнему номеру Джея Андерсона.

К телефону подошел Либерти. Слава богу, слуховой аппарат был на нем.

– Полиция опечатала ваш офис, и нас не пускают к компьютеру, – пропищал он. – Если вам нужен дом, я могу показать, где мой шалаш.

Когда наконец он позвал своего сводного брата, Джей испустил вздох облегчения, который, вероятно, был слышен на другой стороне улицы.

– Это в самом деле вы, босс?! Где вы? Этот идиот Джеролд говорит, что вы убийца, а мистер Синклер считает, что вас уже нет в живых. Я провел в его кабинете целый день, рассказывал все, что знал. Он думает, что вас похитил тот, кто управляет всем этим театром. А Делиз увезли в Макклсфилд. Босс, это действительно ужасно! Я думал, что и меня снова посадят.

– У тебя есть какие-нибудь новости от Финбара насчет Коулмана? – спросил я.

– Коулмана? Вы с ума сошли, шеф? Вы бы подумали лучше о себе!

– Послушай, Джей. Мне надо, чтобы ты нашел Финбара и выяснил у него, связался ли он с Коулманом. Скажи ему, чтобы он позвонил адвокату Бартлу. Ты меня понял?

– Я понял, что вы свихнулись, босс. Бартл слышать о нас не желает.

– Джей, как только Коулман заявит полиции, что на самом деле он не видел Хэдлам и Риштона в Престбери в тот вечер, Джеролду придется все начинать с нуля. Он будет вынужден отпустить Саймона и Кэт, и мое дело также будет закрыто. Так что будь любезен.

В голосе Джея звучало сильное сомнение, но он обещал немедленно приступить к работе.

Тед Блейк почти все время проводил в бродячем городке, однако меня усиленно избегал. Я спросил у него, сколько времени у меня в офисе находился жучок, но в ответ услышал только: «Профессиональная тайна, старина».

Мэри, несомненно, доверяла ему больше, чем я. Она позволила Теду свозить себя на Пикадилли, чтобы забрать содержимое камеры хранения. Мики получил вожделенные пятьдесят тысяч, а Тед – документы Мэри. Он проводил долгие часы, беседуя с ней и подготавливая ее к предстоящей сенсации века. В лагерь стали поступать всевозможные припасы, преимущественно выпивка, как легального, так и иного происхождения. Похоже было, что Мики не жалел расходов, чтобы устроить своему сыну похороны века. Я чувствовал себя статистом в массовке голливудского блокбастера. В городке бурлила жизнь, но уже не вокруг меня.