Последняя любовь президента - Курков Андрей Юрьевич

– Шампанское из Массандры, – кивает на большую бутылку губернатор Зельман. – Лучшее. Такое подавалось царям!

– Тогда открывай! – киваю ему я.

Львович бросает взгляд на старшего официанта, и, пока Зельман возится с бутылкой шампанского, вокруг стола возникает движение, своеобразный танец-хоровод молоденьких официанточек в мини-юбках и белых фартучках, расставляющих перед нами закуски. Сверху льется негромкая романтическая музыка, а за ней следом и знакомый бархатный голос. Старинный русский романс «Отвори потихоньку калитку» звучит как нельзя кстати. Я пытаюсь вспомнить имя певицы, но моя память сегодня удивительно поверхностна. Я помню только вчерашний день. Все остальное укатано асфальтом какой-то особой, тяжелой усталости.

– Кто это поет? – Я упираюсь вопросительным взглядом в Львовича.

– Руслана.

– А! – Я киваю. – Хорошо поет!

– Может, погромче? – услужливо спрашивает старший официант.

Я останавливаю его движением указательного пальца. Жест этот с детства означает: «Ни-ни!

Официант кивает.

А царское шампанское уже искрится в высоких хрустальных бокалах-трубочках.

Когда мы поднимаем бокалы, у Львовича из груди доносится негромкая электронная мелодия мобильника. Он едва сдерживает спокойное выражение лица и, не обращая внимания на звонок, приподнимается и чокается с нами. Потом не спеша пьет шампанское. И только поставив пустой бокал на стол, достает телефон. Я слежу за его сосредоточенным лицом. В глазах прочитывается беспокойство. Он что-то шепчет в трубку. Дает отбой. И начинает нервно есть заливную осетрину. На меня не смотрит. Значит, что-то не в порядке. Ладно, думаю я, все плохие новости у нас обычно подают на десерт!

Майя заинтересовалась запеченными в соусе карри рябчиками. Я одобряю ее выбор. Я тоже хочу рябчиков. И еще шампанского. У меня плохие предчувствия. Их нужно смывать, чтобы они опускались поглубже. Этому празднику никто не должен помешать! Show must go on! Пусть даже такое маленькое, домашнее шоу.

Мы намазываем ломти индюшки клюквенным желе, а Львович становится все напряженнее и напряженнее. То и дело смотрит на часы.

– Ты куда-то спешишь? – спрашиваю я его.

– Нет-нет! – поспешно отвечает он. – Просто нас ждет еще один праздничный сюрприз! Через двенадцать минут…

– Интересно…

– Надо будет только выйти на террасу, – добавляет он.

– Ладно.

Мы переглядываемся с Зельманом и с его милой женой. Она настоящая крымская татарка. Зовут Лейла.

– А как будет по-татарски «новый год»? – спрашиваю ее я.

– Енъы йыл, – говорит она ласковым голосом.

– А «любовь»?

– Севгъелик.

– Красивый язык, – киваю я.

На террасе прохладно, но мы накинули пальто и дубленки. Над морем висит темное небо. Под ним огоньки подошедшего поближе к берегу корабля.

Львович дает по мобильному команду, и небо рассыпается искрами салюта. Мгновенные разноцветные мозаики фейерверков теснят темноту. Даже официантки, вынесшие поднос с бокалами и шампанское, не могут оторвать взгляда от разрисованных небес.

– Это вам подарок от Российского флота! – самодовольно произносит Львович.

– От российского? – удивляюсь я. – А от украинского?

– От украинского тоже будет, – обещает мне Львович. – Первое слово – гостям. Хозяева всегда говорят последними.

– Последнее слово дают не хозяевам, а обвиняемому! Ты перепутал.

– Мрачные у вас шутки в этом году! – шепчет Львович. Бросает взгляд на Зельмана, потом на шампанское.

Зельман все понимает без слов. Высокие хрустальные бокалы-трубочки вновь наполняются царским искристым напитком.

154

Киев. 14 апреля 1992 года. Ночь.

– Что ты куняешь! – кричит на меня Жора. – Давай пошевеливайся!

А мне трудно. Он меня вытащил из постели телефонным звонком. Было еще не очень поздно, около одиннадцати, но после целого дня приключений с гранитным памятником мне очень хочется спать. И тут он.

– Срочно мотай сюда! Славик и Юлик уже едут! В час ночи будут гости!

Какие гости могут прийти в ресторан в час ночи? Голодные? Вряд ли! Наш ресторан вообще не очень-то кормит. Нет, народ приходит. Но приходит пошептаться и выпить. Двери то и дело закрыты изнутри. Ждали пятерых? Вот они пришли, и, пока не уйдут, мы должны их обслуживать. Точнее, обслуживать их должны Славик и Юлик, а я что-то вроде лица заведения. Заведения, у которого даже вывески до сих пор нет. Только адрес и дверь.