Белое и черное - Ёкомидзо Сэйси

— Киндаити-сэнсэй! На что это вы загляделись?

Рядом незаметно возник старший инспектор Тодороку.

— Да так, ничего особенного… А вот посмотрите-ка, там в пруду вроде что-то плавает — что бы это могло быть?

— Ну-ка, где?

— Да вон, прямо под ветвями деревьев. Тина, что ли?

— Так это желуди! Они с веток в воду падают.

— Ах желуди! Ха-ха-ха!..

Киндаити беззаботно рассмеялся. Но как покажут последующие события, здесь вовсе не было повода для смеха. Потому что озеро и желуди сыграют в недавно случившемся убийстве совершенно необычную роль.

Угрюмый комендант

Последнее время по всей Японии один за другим начали строиться жилые кварталы, получившие название «новых городков», а вслед за тем возникла и проблема социальной психологии их жителей.

Несомненно, изучение влияния на социальную психологию японцев новой для них среды обитания — отдельный квартал из многоквартирных домов, — а также образа жизни, складывающегося в этой среде, становится в нашем обществе все более актуальным.

Есть разные типы людей. Одни коммуникабельны, легко приспосабливаются к специфической атмосфере «новых городков», другие же, напротив, стараются не подпускать к себе посторонних и изо всех сил держатся за свою обособленность.

Исходя из того, что в «новых городках» люди живут общим коллективом, сразу приходит на ум, что индивидуалисты, принадлежащие ко второму типу, должны испытывать страдания уже от самого пребывания в тесном сообществе, но в действительности это отнюдь не обязательно. Дело в том, что, хотя такой квартал и представляет собой единое место обитания многих семей, при этом каждую из них надежно охраняет железная дверь, запирающаяся на ключ. Согласитесь, подобного жилья в Японии прежде не существовало.

Впрочем, даже при том, что здесь идет коллективная жизнь, люди зарабатывают на эту жизнь в других местах. Образно выражаясь, такой квартал для них — не более чем насест. Проснувшись поутру, большинство мужчин и какой-то процент женщин покидают его и отправляются на работу. Вернувшись же вечером домой, они имеют возможность укрыться за толстыми бетонными стенами с железными дверьми и погрузиться в собственную жизнь, изолированную от внешнего мира.

Более того, поскольку в Хинодэ строительство еще продолжалось, помещения для общих собраний здесь пока не было и вопрос о коллективных мероприятиях жильцов находился в стадии обсуждения, поэтому любители одиночества могли прятаться в свою скорлупу, сколько заблагорассудится.

«И все-таки… — зябко поеживаясь, пробормотала про себя Дзюнко, нервно запахивая на груди жакет, — редко встречаются столь угнетающе замкнутые люди, как этот Нэдзу Гоити, этот странный комендант, держащий у себя ворону…»

— Давно ли вы завели в доме птицу?

Дзюнко не испытывала особого интереса по этому поводу. Она задала вопрос только для того, чтобы как-то избавиться от чувства неловкости, а потому отсутствие ответа не могло ее огорчить.

Комендант Нэдзу был поглощен делом: он изо всех сил старался угомонить ворону. Птица, только что пережившая столкновение с собакой, все еще была страшно возбуждена и с криком металась по своему ящику.

Дзюнко рассеянным взглядом обвела комнату. Обстоятельства впервые заставили ее сегодня прийти сюда.

В отличие от ее собственного жилья обстановка здесь была полностью европейская. Пол застелен потертым ковром, у южной стены с верандой скромный рабочий стол, около него крутящийся стул.

У перегородки фусума, отделяющей эту комнату от соседней, размером четыре с половиной дзё, раскладной диван. Такой, который превращается в кровать. Кроме него — маленький круглый стол и пара стульев. На стене большой календарь киностудии Тэйто: с цветной фотографии улыбается популярная актриса.

Склевав с ладони хозяина несколько мелких сушеных рыбешек, ворона наконец-то утихомирилась. Господин Нэдзу открыл кран и вымыл руки.

— Вы о чем-то меня спросили?

Пройдя из кухни в комнату, он задвинул за собой перегородку. Оставшаяся по ту сторону ворона пару раз подала голос, но Нэдзу, уже не обращая на нее внимания, смотрел на улицу. Левую ногу он слегка приволакивал.

— Я? — переспросила Дзюнко, поскольку вопрос застал ее врасплох. Нэдзу между тем подошел к рабочему столу и принялся наводить на нем порядок. На столе стоял мимеограф и были разбросаны принадлежности для копирования: когда Дзюнко пришла, Нэдзу был занят работой.