Кровь Троянского коня - Леонтьев Антон

– Мелькоатлан исчезла? – выдохнул охранник. – Вы уже оповестили милицию? Я сейчас же отправлюсь на пост, мне необходимо поставить в известность коллег. Я приду через десять минут, оставайтесь здесь!

Ирина кивнула, не вслушиваясь в слова охранника. Она положила себе на колени голову Лаймы и, закрыв глаза, пыталась ни о чем не думать. Но страшные мысли лезли в голову сами собой. Число жертв кровожадной богини пополнилось. Трое погибших в разное время мужчин. Теперь – Лайма, застреленная грабителем. И похищена статуэтка. Опять во всем виновата Мелькоатлан!

Внезапно Ирину словно озарило – откуда охранник с поста, который только что был в музее, знает имя дольмекской богини? Вряд ли он увлекается историей доколумбовой Америки и знает назубок имена богов давно сгинувшего племени. И еще – разве охранники имеют право заходить в дома, даже если двери открыты? Скорее всего, нет, хотя она точно не знает.

И почему он отправился на пост? У него же должна быть рация. Ирина испугалась. А что, если грабитель, быстро переодевшись, вернулся обратно на место преступления? Ведь он мог забыть что-то или ему захотелось пополнить свои трофеи.

Наконец-то раздались голоса, Ирина подняла голову – по лестнице спускалось несколько милиционеров. Ирина почувствовала, что ее начинает бить истерика. Она заплакала, никак не в состоянии остановиться. Затем перед глазами у нее возник туман, и она провалилась в черноту.

Ирина пришла в себя оттого, что кто-то положил ей на голову холодный компресс, и обнаружила, что лежит на просторной софе, которая располагалась в кабинете Лаймы. Рядом, хлюпая носом, суетилась Варвара Кузьминична. Увидев, что Ирина очнулась, экономка запричитала:

– Дорогая Ирина Вениаминовна, ужас-то какой, неужели это правда? Лайма Кирилловна ведь только ранена, скажите мне, прошу вас, а то они ничего не говорят, никого не пускают! Боже мой, что делается, что делается!

Ирина повернула голову и увидела одного из оперативников. Тот, подойдя к Ирине, спросил:

– Вы в состоянии ответить сейчас на вопросы?

– Да, – сказала она. А потом тихо спросила: – А как же Лайма, она жива?

Оперативник, взглянув на Варвару Кузьминичну, так же тихо ответил:

– К сожалению, ничего утешительного. Ранение в грудь навылет, она скончалась через несколько минут после того, как в нее выстрелили. Итак, прошу вас, поведайте мне о том, что произошло.

Ирина вполне связно рассказала обо всем, что ей довелось пережить. Оперативник только кивал головой, словно подбадривая ее.

– А потом я ничего не помню, кажется, потеряла сознание…

– Да, мы обнаружили вас около тела убитой. Что ж, вы являетесь ценным свидетелем. Вы уверены, что не видели лица человека, который вышел из музея?

– Нет, я же упомянула, что он был в черной маске, которая скрывала полностью голову и лицо. Да и кроме того, я видела его со спины.

– Это был мужчина или женщина? – спросил милиционер.

Ирина задумалась. Почему-то она сразу уверилась, что грабитель – мужчина. Но так ли это?

– Не могу сказать, но у меня такое ощущение, что это был мужчина.

– Ну что ж, у нас может возникнуть еще ряд вопросов, однако вам необходимо прийти в себя, – сказал милиционер. – И кроме того, с вами так и рвется побеседовать следователь. Вам придется рассказать ему все то же самое, что и мне.

Следователем, который сменил милиционера, оказался уже знакомый Ирине Илья Евгеньевич Татарчук. Облаченный в дешевый мятый костюм, он с мученическим выражением лица, словно у него болели сразу все зубы, уселся в старинное кресло.

– Итак, Ирина Вениаминовна, вы стали единственным и очень важным свидетелем преступления, – сказал он. – Расскажите, что вам известно! Почему вы вообще решили спуститься вниз?

– Меня привлек звук выстрела, – ответила Ирина. Затем ей пришлось повторить всю историю еще раз. Татарчук, склонив голову набок, внимательно ее слушал.

– Вы утверждаете, что встретились с охранником с поста, однако господа, которые проворонили проникновение в особняк постороннего лица, утверждают, что никто из них не заходил в особняк. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Ничего, – ответила еле слышно Ирина. – Я уверена, что один из них был здесь. Или, может быть, это грабитель…

– Кто это был, решит следствие, – нелюбезно перебил ее Татарчук. – И вообще, по какой причине вы, Ирина Вениаминовна, оказались на месте преступления, что вы делали в особняке покойной Мироновой?

Манера Татарчука выражаться выводила Ирину из равновесия. Неужели он не может быть чуточку тактичнее? Такое впечатление, что он подозревает ее в совершении преступления.

– Лайма попросила меня пожить у нее, ей требовалась поддержка после трагической гибели мужа. А могу ли я спросить?

– В чем дело? – скривился Илья Евгеньевич. Видимо, он был уверен, что только он имеет право задавать вопросы.

– Почему Лайма спустилась в подземный музей, что привлекло ее внимание?

– Мы как раз занимаемся этим, – ответил Татарчук. – По всей видимости, сигнал тревоги о том, что некто посторонний проник в музей, поступил в комнату к погибшей, мы обнаружили около ее кровати соответствующее оборудование. Сигнализация не была соединена с телефонной линией, иначе бы о проникновении в музей стало известно органам милиции и все бы завершилось совсем по-иному. Скорее всего, Лайма Миронова, услышав сигнал тревоги, никого не ставя в известность, спустилась в музей, где столкнулась с грабителем. Это и привело к трагедии, у него было оружие, он убил ненужного свидетеля. Но зачем вам знать это?

Он подозрительно уставился на Ирину. Татищева ничего не ответила. Следователь Татарчук, как она поняла, отличался большим рвением и слабым воображением. Самый неблагодарный тип людей, хотя, наверное, он, как гончая, преследует преступника, пока не загонит его.

– Ну что ж, вам придется прийти ко мне на прием, чтобы я мог еще раз документально зафиксировать ваши показания. А пока отдыхайте, – милостиво разрешил Илья Евгеньевич и удалился.

Однако Ирина не собиралась терять время, отдыхая на софе. Лайма умерла. Кто-то убил ее и похитил статуэтку этой богини… Мелькоатлан. Ей вдруг пришла в голову еще одна мысль – охранник, который спустился в музей перед приездом милиции, смог без запинки произнести имя дольмекского божества. Но это более чем странно! Откуда он вообще знает, как зовут однорукую богиню?

Ирина была уверена – охранник на самом деле являлся или самим преступником, который по какой-то причине решил вернуться в особняк, или его сообщником. И лицо этого охранника, где же она видела его? Тонкие черты, небольшие усики…

Озарение пришло внезапно. Ага, если убрать эти черные усики, то перед ней возникало лицо официанта на приеме у Лаймы и Владимира в московской галерее. Того самого, с которым она столкнулась и который потом внимательно наблюдал за ней. Но один и тот же человек не может быть сначала официантом, а затем охранником. Значит, она напала на верный след!

В комнату вернулась Варвара Кузьминична. Добрая экономка заплакала, припав к груди Ирины:

– Какая трагедия, они только что подняли из подвала Лайму Кирилловну. Она совсем-совсем мертвая! Но как такое может быть, Ирина Вениаминовна! Сначала Владимир Сергеевич, а затем Лайма Кирилловна. Словно смерть идет по пятам…

Словно смерть идет по пятам… Проклятие Мелькоатлан, о котором прошептала всего за несколько секунд до смерти Лайма. Ирине вдруг стало страшно – может быть, не стоит так опрометчиво и безоговорочно отвергать версию о том, что все смерти являются следствием магических чар дольмекского колдовства? Но она же разумный человек с высшим образованием, проживает в мегаполисе, здесь нет места суевериям и темным басням.

Ирина попыталась забыть о том, что рассказывала ей Лайма, но прогнать эти мысли не смогла.

Она должна что-то предпринять. Ирина доверяла следователю Татарчуку, несмотря на свое занудство и плохие манеры, он был профессионалом. Однако волею судьбы она оказалась замешана во всем лично, поэтому сама должна попытаться выяснить, кто же стоит за убийством Лаймы. И ее убил не дух или призрак, а человек из плоти и крови, которого Ирина видела собственными глазами. Значит, дело не в проклятии дольмеков – или все же в нем? И грабитель стал только орудием возмездия кровожадных богов? Лайма умерла потому, что посмела тайно вывезти из Южной Америки статуэтку Мелькоатлан?

Ирина не знала, что и думать. Но в любом случае у нее сейчас предостаточно времени, чтобы заняться расследованием. Она так и поступит. И помешать ей никто не сможет.

– Дорогая Ирина Вениаминовна, я так рад, что вы навестили старика, – пророкотал профессор Иваницкий, гостеприимно встречая Татищеву на пороге своего кабинета. Ирина накануне позвонила Ярославу Мефодьевичу (воспользовавшись его предложением звонить ему по поводу и без оного) и попросила его о встрече. Ученый с радостью согласился.