Шоколадное убийство - Куликова Галина Михайловна

— Он обнаглел окончательно, — не здороваясь, объяснила Сильвестру и его спутницам разъяренная жиличка со второго этажа. — Бросает из окна гнилую картошку в голубей! Кричит, что они засоряют окружающую среду и ему на его шестом этаже дышать нечем! Попал в маленького ребенка и, когда на него стали орать, сразу убежал.

— А у меня, — сообщил краснолицый дядька с бычьей шеей по фамилии Бабанов, — старушка-теща сидит на балконе, бедняжка двигаться не может. Так эта сволочь Чепукин спускает на веревке куриную косточку и начинает трясти у нее перед носом. И заливисто при этом ржет. Разве не сволочь?

— Сволочь, — согласился нестройный хор.

— А поскольку он на разговор не идет и дверь не отпирает, мы решили эту дверь взломать, — закончила эксцентричная Алевтина, которая повсюду ходила со своей собачкой Джинервой. На голове у Джинервы был бант, и она смотрела на мир кровожадными маленькими глазками, как будто постоянно приценивалась, кого бы ей тяпнуть.

Завидев Алевтину с собачкой, Сильвестр досадливо крякнул, бросился обратно к своей квартире с ключом наперевес и скрылся внутри.

— Э-э-э… Вы здесь надолго? — спросила Майя, с тоской оглядывая толпу. Джинерва противно тявкнула.

— Как только выкурим эту сволочь!

— Вы серьезно собираетесь взламывать дверь? — удивленно спросила Вера Витальевна.

Вид у нее в немнущемся синем костюме и туфлях-лодочках был таким официальным и представительным, что все посмотрели на нее с опаской.

— Конечно, собираемся! — ответил за всех мощный Бабанов и выпятил нижнюю губу. — Добровольно он не откроет!

— Если он хотя бы на цепочку дверь отпер, — мечтательно заявила Алевтина, — мы бы сразу ее заблокировали. Просунули бы в щель что-нибудь…

— Вы его линчевать надумали? — продолжала допытываться Вера Витальевна.

— Да ну что вы! — возмутилась маленькая старушка, одетая в длинное цветастое платье и матерчатые шлепанцы. — Мы хотим вступить в переговоры. Но ведь он не желает же слушать!

— Вот мы его силой решили заставить. Пусть милицию вызывает, мы его той милиции и сдадим…

— По-моему, вы преувеличиваете, — заметила Вера Витальевна. — Как это — дверь не открывает? Ко всякому человеку можно подобрать ключик.

— К Чепукину нельзя, — сказала старушка. — У него механизм сломанный.

Она выразительно покрутила пальцем у виска.

— Ерунда! — уперлась Вера Витальевна. — Хотите, я вам помогу? Мне кое-что понадобится…

Ей стали протягивать всякие подручные материалы, но она решительно их отвергла.

— Мне потребуется мука или крупа… Майя, у тебя есть пакет пшена? Не жалко пожертвовать на народные нужды?

Майя молча отправилась к себе. Сильвестр, одетый для поездки, сидел в кабинете и стучал по клавиатуре компьютера.

— Босс, мы на минуточку задержимся! — крикнула ему Майя. — Я вас позову!

Он пробурчал что-то невразумительное, и она быстро прошла к шкафчику, где хранились запасы продовольствия.

— Крупы нет, есть горох, — сообщила она через минуту, снова появляясь на лестничной площадке. — Колотый. Как раз для горохового супа.

— Отлично! — одобрила Вера Витальевна. Жильцы подъезда изнемогали от любопытства.

— Выгляни в окошко, дам тебе горошка? — с недоверием спросил Бабанов. — Что-то в этом роде?

— Вот именно, — с удовлетворением ответствовала Вера Витальевна.

— Тю-ю… На что ему горох? Он не откроет.

— Весь фокус в том, как предложить, — отрезала она и опустила палец на кнопку звонка.

Вся толпа замерла в ожидании. Кажется, никто не дышал, даже идиотская Джинерва перестала поскуливать, склонив голову на одну сторону.

В ответ на звонок послышались торопливые частые шажки, потом жидкий сварливый голос поинтересовался:

— Кто тут?

— Чепукин? — строго спросила Вера Витальевна. — Я от товарищей по партии. Вам положена продуктовая взаимопомощь.

— От какой такой партии? — озадачился за дверью мятежный Чепукин.

Все соседи в напряжении уставились на Веру Витальевну. Действительно — откуда она может знать, какой политической партии симпатизирует Чепукин? Может, он анархист. А может, монархист. Однако тетю Веру невозможно было сбить с толку.

— От вашей партии, Чепукин. Перестаньте дурака валять и заберите свой горох.

— Чего? — изумленно переспросил тот и завозился с замком. — Почему горох?

— Откуда мне знать, гражданин хороший? — строго заметила Вера Витальевна. — Партия решила поддержать своих верных членов продуктами питания. На вашу душу выписан килограмм колотого гороха. Или забирайте, или отказывайтесь в пользу бедных.

— Я тоже бедный! — немедленно заявил Чепукин и открыл дверь.

Замок щелкнул, и из щели высунулась тощая белая рука в синих прожилках. Ощущения жалости она не вызывала, оттого что выглядела жадной.

— Давайте сюда, — потребовала рука и пошевелила пальцами.

Вера Витальевна без раздумий вложила в нее толстенький пакет и уже вознамерилась было потребовать явиться пред ее светлы очи. Мол, вы должны расписаться в получении, и все такое… Однако несдержанный Бабанов неожиданно издал горловое восклицание и метнулся вперед, спикировав прямо на эту руку, как коршун на веселую полевку, промелькнувшую в траве. Кажется, он даже зарычал от избытка чувств и тотчас со всего размаху получил горохом по голове. Обалдевший, он отшатнулся, и в этот миг с пронзительным криком в образовавшуюся щель бросилась Алевтина с собачкой наперевес. Собачка залилась лаем, и ее алый бант отчаянно затрясся на макушке.

— Куси, куси его, Джинерва!

Уже в следующую минуту на лестничной площадке воцарился настоящий сумасшедший дом. Разорванные и растоптанные мешки с мусором отчаянно воняли, путающиеся в целлофане и поскальзывающиеся на объедках соседи дружно вопили, Джинерва лаяла, бабушка, прижатая к стене, кричала, как вождь краснокожих. Чтобы их не растоптали, Майя и тетя Вера метнулись к лестнице и поднялись на несколько ступенек, оказавшись над схваткой.

Заветная дверь некоторое время дрожала и ходила взад и вперед. Но, вероятно, Чепукин применил какой-то запрещенный прием, потому что раздалось сразу несколько вскриков, и она захлопнулась — окончательно и бесповоротно. Подъезд содрогнулся. На лестничной площадке повисла растерянная тишина, и тогда обретший цвет и силу голос Чепукина из-за двери мстительно сообщил:

— Ну что, выкусили, ироды? Погодите, я вам отомщу! Гороху дали… Самым святым хотели выманить. Расправу учинить… У-у, кровопийцы проклятые. Поплачете вы у меня.

В этот момент Сильвестр приоткрыл собственную дверь и громко спросил:

— Собака ушла?

— Она у нас сама не ходит, — ответил за всех раздосадованный Бабанов. — Эта королевна желает, чтобы ее непременно на руках носили, а она бы гавкала…

Тетя Вера на удивление болезненно восприняла провал своего блестящего плана по выкуриванию из квартиры пенсионера Чепукина. Как всякий полководец, она была в бешенстве из-за того, что солдаты бросились в бой без команды. Революционный мятеж провалился. Соседи разошлись по квартирам, а срочно вызванная на место происшествия приходящая уборщица, бранясь и причитая, собрала мусор и вымыла лестничную площадку.

Сильвестр, который весь извелся от бесцельного ожидания, пришел в дурное расположение духа и постоянно цеплялся к Майе. Тетя Вера тоже пребывала не в лучшем настроении. Поэтому когда вся честная компания, наконец, приехала к Мережкину, создалось впечатление, что в квартиру к нему вползла большая грозовая туча.

Мережкин выглядел мальчишкой с накладными плечами и пузом, сделанным из подушки. У него были густые волосы, торчавшие в разные стороны, нос картошкой и зубастая улыбка.

— Тетя Вера! — воскликнул он радостно. Потом опомнился и сразу же сделал скорбное лицо. — Теть Вер, заходите. И вы тоже…

Он суетился, предлагал тапочки, и Вера Витальевна принимала такое повышенное к себе внимание благосклонно. Она представила сначала Майю, а потом Сильвестра, в заключение безапелляционно похлопав того по животу:

— Это и есть тот самый человек, который расследует Андрюшину гибель. Его армейский друг. Ума не приложу, почему вы раньше не встречались.

— Я видел вашу фотографию, — тотчас вспомнил Мережкин, наставив на гостя указательный палец. — Андрей о вас много рассказывал.

Эту противную фразу Сильвестр ужасно не любил. Она всегда казалась ему какой-то двусмысленной. За скобками оставалось слишком много вопросов, в частности, что конкретно о тебе рассказывали. В ответ он неопределенно улыбнулся и тотчас снова сделался серьезным.

Хозяин провел их в гостиную и указал на диван и на кресла:

— Располагайтесь, прошу. Чувствую себя странно, — хмыкнул он, обращаясь к Сильвестру. — Впервые вижу частного детектива. Волнуюсь. Вдруг чего ляпну или не вспомню то, что нужно…