Стриптиз перед смертью - Малышева Анна

– Исключено! Это ужас что такое!

– Вот видишь… Если бы я еще днем работала, тогда бы подумала о яслях… И то несладко ей там придется. А ночью куда девать? Девочка и так нервная.

– Она очень миленькая, – вздохнула Лена.

– Очень… – горько ответила Инна. – Надеюсь, что у нее не будет такой судьбы, как у меня. Сама я раскаялась во всем и ни перед кем больше каяться не хочу. Буду работать, пока смогу, буду обеспечивать ей какое-то будущее… Ну как? Ты согласна?

Лена виновато покачала головой.

– Нет? Но почему?

– Понимаешь… – проговорила Лена, отводя взгляд в сторону. – Пойми меня, я достаточно полагалась на других людей. Сперва на Арифа, потом жила за счет мамы…

– Ты меня с ними не равняй! – обиделась Инна. – Я же не буду тебя травить, надеюсь, ты обо мне так плохо не думаешь? Боишься жить за мой счет? Но ты мне так нужна, так нужна! Зачем я буду платить этой суке Александре, лучше я отдам эти деньги тебе!

– Ты думаешь, что я буду есть твой хлеб и еще брать у тебя деньги? Если я согласилась бы, то только бесплатно. И все равно ты потратила бы на мое с Сашкой содержание больше, чем на няньку. Эго вовсе тебе невыгодно. Ты только посчитай получше!

– Скажи уж прямо, что тебе скучно будет сидеть с детьми. Это тебя унижает?

– Нисколько! – Лена покачала головой и призналась:

– Это даже моя мечта – сидеть дома, растить детей, все мыть, убирать, готовить обед… Но одно дело, когда делаешь это для мужчины, для мужа… И совсем другое…

– Боишься попасть в прислуги ко мне?

– Нет-нет…

– А если нет, почему отказываешься?

Инна, казалось, всерьез обиделась, она передернула плечами и сощурилась, глядя в лицо подруге:

– Это работа, как всякая другая, и уж получше, чем моя. Странная ты, Ленка! Как будто тебя дома ждет что-то более приятное.

– Нет, о Господи… – вздохнула Лена. – Можно я пока забуду о доме? Как вспомню… Видишь, дело в том, что такая жизнь, которую ты мне предлагаешь, конечно, даст мне возможность передохнуть, может, я даже потолстею немного… Но никакого будущего я не вижу! А совсем уж отказываться от будущего как-то грустно… Я все-таки надеюсь в чем-то реализовать себя. Молодая, не дура, не уродка… От работы не бегаю. Почему бы мне не поискать для себя какое-то местечко в жизни? Я бы делала для тебя все даром, Инка, честное слово! И меня вовсе не оскорбило твое предложение… Но я же паутиной зарасту в твоем углу и окончательно разучусь жить самостоятельно… А это страшно. Пока я буду тебе нужна – все будет нормально. А когда ты найдешь другую няню? Другую работу? Выйдешь замуж, в конце концов?

Инна захохотала, но тут же оборвала смех, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате.

– Кажется, дети проснулись? – прошептала она.

– Тебе послышалось, все тихо. Когда Сашка проснется, он первым делом закричит. Ему сразу становится скучно и одиноко.

– А моя заплачет, если увидит, что в комнате никого нет… – вздохнула Инна. – Нет, они спят. Не хотела бы я, чтобы моя дочь когда-нибудь узнала, чем я зарабатывала на жизнь в молодости…

– Может, она поймет тебя лучше, чем твоя мать, – возразила Лена. – Ну так ты не обижаешься больше на меня? Прости… Я ведь тебе сочувствую, но чем могу помочь? Конечно, пока я буду здесь жить, я все для тебя сделаю. Увидишь! Платить я тебе не могу, но…

– Ленка, обижусь! – Инна поджала губы. – Еще я с тебя денег не брала!

– На меня злишься, а сама гордая… – засмеялась Лена. – Ничего, хоть неделю с твоей девочкой понянчусь. И квартиру тебе вылижу, и если что постирать надо, сразу говори… А для начала мне надо позвонить Мухамеду. Он просил, чтобы я дала ему знать, где остановилась. Предлагал у него, но я отказалась.

– Еще ты у Мухамеда какого-то не останавливалась! – одобрила ее Инна. – Ну, ты звони, вот телефон, можешь и матери в Питер позвонить. Не стесняйся! А я приму ванну. Честно говоря, с ног валюсь, ведь не спала ночью, работала…

– А по тебе ничего не видно! – восхитилась Лена.

– Пока возраст позволяет… – Инна вышла из кухни, прикрыв за собою дверь.

Глава 3

За Мухамеда Лене ответил другой араб, не знавший по-русски ни слова. Она промучилась почти пять минут, на разные лады произнося, что ей нужен Мухамед, да, Мухамед, Мухамед! Он что-то отвечал, сыпал словами, она же все больше злилась и готова была выдать единственно известную арабскую фразу «Тфи алла!», что в переводе означало: «Будь ты проклят!»