Пробка - Андреева Наталья

— Ты, должно быть, шутишь?

— Отчего же? Нина любила давать деньги в долг. Считала, что таким образом помогает людям.

— Нина любила да… Ха-ха-ха! — Греков не выдержал и рассмеялся. — Нина любила да… ха-ха! В долг! Ха-ха!

— А что тебя так рассмешило? — спокойно спросил Володя.

— Да у нее не было ни копейки! То есть деньги, конечно, были, но это были мои деньги. Мои, ты понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Петров. — Между тем я точно знаю, что она дала взаймы заведующей библиотекой Антонине Дмитриевне десять тысяч долларов.

— Десять ты… — Греков словно поперхнулся.

— Именно, — кивнул Володя. — На квартиру старшему сыну. Они долго собирали, но не хватало. А потом цены резко пошли вверх. Нина сказала: покупайте, пока не поздно, потом будет дороже, я добавлю. И дала десять тысяч. Без процентов. Насколько я в курсе, денег они так и не отдали, хотя обещали выплачивать частями, каждые полгода. Но за два года — ни копейки! А Нина, разумеется, не требовала. Она этого не умела.

— Десять ты… Врешь! И Греков закашлялся.

— А ты успокойся, Юра. Водички выпей. Сзади тебя, на сиденье, бутылка.

Греков обернулся и потянулся за водой. В горле стоял ком. Десять тысяч долларов! Да столько его машина стоит! А строительство дома? Сколько можно сделать на десять тысяч долларов! Греков был скуповат, прижимист. То есть на дом, на машину, на себя любимого он денег не жалел. Но на чем можно, старался сэкономить. Нина бегала по оптовым рынкам, по распродажам, дорогих продуктов не покупала, одевалась скромно.

Десять тысяч долларов! Дала в долг! Без процентов! И кому?! Заведующей библиотекой, которая ее за человека не считала, все время унижала и не отпускала с работы, когда была надобность! Да сколько Нина из-за нее страдала! Сколько слез пролила, когда работала в читальном зале! Сама же рассказывала!

— Нет, не верю, — покачал головой Юрий Греков. — Это неправда. Денег у Нины не было.

— А ты позвони Антонине Дмитриевне. И спроси.

— Позвонить куда?

— На мобильный. Она же там, в автобусе.

Автобус Греков видел. И лица в окнах. Зрение у него было орлиное. Стрелок ведь. Не то что эти… архивные крысы!

Неужели могли взять в долг у Нины без его ведома? Он даже задохнулся от злости.

— Я не знаю номер телефона, — резко сказал Юрий.

— А я тебе подскажу.

И Володя достал из кармана записную книжку. Машина ползла еле-еле, да и то рывками: полметра — пауза, еще полметра — еще пауза. Нога Петрова напряженно застыла на педали тормоза: придавить — отпустить. Езда в пробках — это особая наука. Тот не москвич, кто не знает ее в совершенстве. Это касается как водителей, так и пассажиров.

Греков чувствовал, как растет напряжение в салоне. Нет, этого просто не может быть! У его Пробки были такие деньги! Немыслимо! Разумеется, Петров врет! Блефует!

— Давай номер заведующей, — хрипло сказал Юрий. Потом спохватился и посмотрел на Петрова подозрительно: — Ты-то откуда знаешь?

— Про деньги?

— Номер телефона заведующей библиотекой! Причем мобильного!

— От Нины.

— И про деньги тоже от Нины?

— Конечно. Незадолго до смерти она мне об этом сказала.

— А с какой стати моя жена с тобой откровенничала? — со злостью спросил Юрий Греков.

— Ну ты же ею не интересовался.

— А ты, выходит, интересовался!

— Послушай, если ты ревнуешь…

— Что-о?! Да она была влюблена в меня, как кошка! Она жить без меня не могла! Она ж передо мной стелилась, как…

— А денег не дала, — напомнил Петров. — Ты даже не знал, сколько их у нее.

— Да потому что не было у нее никаких денег!

— Звони.

— Диктуй номер.

И Юрий Греков со злостью стал давить на кнопки аппарата мобильной связи под диктовку Петрова.

Автобус

— Ой, девочки-и… — протянула Киска, привстав с сиденья и глянув в лобовое стекло. — Что делается-а-а! Похоже, пробка! А-ах!

Она потянулась и зевнула совсем по-кошачьи, показав розовый язычок. Манеры у девушки были вкрадчивые, глаза раскосые, да и фамилия подходящая: Кошкина. Потому подруги и звали ее ласково Киской.

— А, ничего! — махнула рукой Татьяна. — Выпивка у нас есть, закуска тоже. Продержимся.

— Что ж мы на поминки, пьяные, что ли, приедем? — осуждающе сказала Галя.

— Когда мы еще приедем-то! Здесь и помянем.

— В автобусе?

— А чем не место? Уж лучше, чем сидеть за одним столом с этим… — И Татьяна невольно поморщилась.