Тревожная группа - Серегин Михаил Георгиевич

Чистяков с размаху всадил стальной крюк в металл капота иномарки, а Борис попытался открыть хоть одну дверцу машины. Проклятая новомодная сигнализация напрочь блокировала двери, а огонь под капотом уже разгорался. Решение было одно – сорвать капот, потушить огонь, не дожидаясь, пока рванет бензобак, а потом уже смотреть, что там с людьми в машине.

Бросившись к «Газели», Мостовой включил заднюю передачу и по взмаху руки Чистякова, который закрепил трос, рванул машину назад. По закону подлости капот иномарки выдержал. Крюк разодрал металл вместе с наварной рамой усиления, но петли крышки капота устояли. Чистяков суетился рядом и пытался достать струей огнетушителя до источника огня через щель, но ничего не получалось.

– Отойди! – заорал Мостовой, сдвинул свою машину на метр вперед и снова включил заднюю скорость.

Матерясь и обещая с потрохами выдрать весь передок с двигателем, Мостовой снова рванул машину назад. От рывка иномарка подскочила на вывернутых передних колесах, и в этот момент ударил первый хлопок взрыва. Пока это был инжектор и система подачи топлива, но и этого объема бензина было достаточно, чтобы сорвать изуродованную крышку капота. Подскочив метра на два вверх, она рухнула со страшным скрежетом на асфальт, чуть не зацепив Чистякова.

Теперь горел весь двигатель и бензопровод под днищем. Чистяков снова подскочил с огнетушителем и стал поливать струей двигатель. В азарте борьбы с огнем он не видел того, что видел со стороны Мостовой. Не только огонь, но и расползающуюся горящую лужицу под машиной. Борис рванул упаковку жаростойкой ткани, развернул полотно и накинул на себя, как индеец – одеяло перед костром в вигваме. С огнетушителем в руках он распластался на асфальте около машины и стал поливать струей днище. Недалеко что-то со стуком упало на асфальт. Краем глаза Мостовой увидел, что это огнетушитель. Значит, пустой, понял он. Но тут же с другой стороны машины затопали ноги Чистякова. Мостовой чуть не выругался, но сдержался.

Раздался скрежет металла, машина качнулась, и под ноги полетела большая монтировка. Значит, выдрал Игорек все-таки дверь, молодец. В подтверждение этим мыслям из качнувшейся машины Чистяков выволок пассажира и потащил его в сторону. У Мостового опустел огнетушитель. Огня он не видел, но металл был до такой степени раскален, что пары бензина, смешавшись с воздухом, создадут взрывоопасную смесь. От температуры металла она запросто может рвануть. Нужен пенный огнетушитель, который и металл немного охладит, и закроет доступ воздуха к поврежденному бензопроводу.

Вскочив на ноги, Мостовой бросился опять к «Газели», услышав где-то далеко сирену спецавтомобиля. Или пожарная, или «Скорая». Скорее всего «Скорая», решил он, потому что у пожарных автомобилей ревуны другие, как у тепловоза. У «Скорой» обычная сирена, как и на милицейских автомобилях.

Спасателям повезло. Когда Чистяков укладывал рядом с «Жигулями» раненого пассажира из иномарки, а Мостовой выхватывал из крепления багажного отсека «Газели» пенный огнетушитель, рванул бензобак. Оба от неожиданности присели. Мгновенно на дороге стало светло как днем. А потом иномарка превратилась в сплошной костер.

Мостовой схватил огнетушитель и бросился к огню, но тут же отскочил назад: настолько нестерпимым был жар. Чистяков быстро сообразил, схватил жаростойкое полотно и, отгородив себя и Бориса от огня, стал медленно приближаться к горевшей машине. Мостовой, выставив раструб огнетушителя из-за защиты, пытался попасть на источник огня. Даже десятилитровый огнетушитель не смог справиться с трагедией. Он опустел прежде, чем появились хоть какие-то результаты.

– Все, Боря, не успели мы! – кричал другу в ухо Чистяков. – Отходим!

Отойдя на безопасное расстояние, спасатели отдышались. Смрад и жар стояли невыносимые. Отчетливо ощущался запах горящего мяса. Помочь водителю они уже ничем не могли. Даже пожарная машина не смогла бы быстро погасить огонь, будь она сейчас здесь. Человек был обречен.

– Ребята! – послышался крик Синицкой.

Спасатели обернулись. Ольга неподвижно торчала передней частью туловища в окне «жигуленка».

– Что у тебя тут? – спросил Мостовой, когда они подбежали.

– У него артерия порвана, – объяснила девушка. – Я ничего одна не могу сделать, только пережимать ее пальцами. А он кровью захлебывается.

– Ты что, все это время так и держала? – не выдержал Чистяков. – Что нам делать?