Человек, рисующий синие круги - Варгас Фред

- Вот именно, нарочно. У меня целый репертуар подобных выражений: «глаза б мои не видали», «взглянул одним глазком», «я вам глазки строю», «глазам своим не верю», «у меня дурной глаз», «я на вас давно косо посматриваю», «в этом кафе меня кормят за красивые глаза», «когда-нибудь и я навсегда закрою глаза», «у меня глаз-алмаз», и все в таком же духе. У меня этих выражений сотни. Очень люблю их употреблять. Как те, кто снова и снова возвращается к одним и тем же воспоминаниям. Что до ваших рыб, то это правда: глаза б мои их не видали.

- Не вы один такой. Честно говоря, большинству людей на рыб наплевать. Можно я сяду на этот стул?

- Прошу вас, садитесь. Скажите, а вы-то что находите в рыбах?

- Мы с ними друг друга понимаем. Кроме того, мы прожили вместе тридцать лет и теперь просто не решаемся расстаться. Если бы меня вдруг бросила какая-нибудь рыба, я бы совершенно растерялась. И потом, я с ними работаю, они мне помо¬ают зарабатывать деньги, если хотите, они общаются со мной.

- Вы пришли ко мне потому, что я напоминаю вам одну из ваших чертовых рыб, живущих в полной темноте?

Матильда на секунду задумалась.

- Знаете, так у вас ничего не получится, - заключила она. - Хорошо бы вам стать немного рыбообразным, более гибким, более податливым. Конечно, это ваше дело, если вы поставили перед собой цель мучить всех и вся. Я пришла, потому что вам нужна была квартира, и, судя по всему, она вам по-прежнему нужна. Должно быть, у вас не так уж много денег. Между тем гостиница эта дорогая.

- Мне также дороги призраки, в ней обитающие. Главная же причина в том, что люди не хотят сдавать жилье слепому, так-то, королева Матильда. Люди боятся, как бы он чего не натворил, как бы не поставил тарелку мимо стола, не помочился на ковер, решив, что он в туалете.

- Лично меня слепые вполне устраивают. Мои работы о колюшке, морском петухе и особенно о морском ангеле позволили мне купить три квартиры, расположенные одна над другой. Большая семья, занимавшая квартиры на втором и четвертом этажах, то есть «Морского ангела» и «Колюшку», уехала. Сама я живу на третьем этаже, в «Морском петухе». «Колюшку» я сдала одной странной даме, а в «Морском ангеле» вполне могли бы поселиться вы, тем более что это на втором этаже, возможно, там вам будет удобнее. Я возьму за нее недорого.

- Почему недорого?

Шарль услышал, как Матильда усмехнулась и закурила. Он нащупал рукой пепельницу и протянул ей.

- Вы подаете пепельницу окну, - сказала Матильда. - Я сижу минимум в метре слева от того места, где, как вы считаете, я должна находиться.

- О, простите. Все-таки вы слишком прямолинейны. В подобных случаях люди стараются приспособиться, встают, хватают пепельницу и никак это не комментируют.

- Вы сочтете меня еще более прямолинейной, когда я вам сообщу, что квартира большая, красивая, но никто не хочет в ней жить, потому что она слишком темная. Поэтому я сказала себе: Шарль Рейе мне очень нравится. А поскольку он не видит, все сходится как нельзя лучше: ему же все равно, если он будет жить в темной квартире.

- Тактичной вас и раньше нельзя было назвать, а сейчас и подавно, - вздохнул Шарль.

- Что верно, то верно, - согласилась Матильда вполне серьезно. - Так как же, «Морской ангел» вас не прельщает?

- Пожалуй, я не прочь взглянуть на него одним глазком, - с улыбкой ответил Шарль и притронулся к своим очкам. - Думаю, это мне очень подходит: мрачный морской ангел. Но если я хочу там поселиться, я должен досконально изучить повадки этой рыбины, в противном случае моя собственная квартира станет обращаться со мной как с идиотом.

- Проще простого. Squatina aculeata, странствующая рыба, населяющая рыхлые придонные отложения в прибрежных зонах Средиземного моря. Почти безвкусная, мало кому нравится. Плавает как акула, загребая хвостом. Морда округлая, бахромчатые ноздри расположены по бокам, жабры широкие, в форме полумесяца, пасть оснащена многочисленными зубами, широкими у основания и заостренными к концу, наподобие шипов. И кое-что напоследок: окраска коричневатая, с темными мраморными прожилками и светлыми пятнами, немного похожая, если угодно, на ковровое покрытие у входа.

- Пожалуй, этот зверь может мне понравиться, королева Матильда.

Было семь часов. Клеманс Вальмон работала у Матильды.

Она разбирала по порядку диапозитивы и умирала от жары. Она с удовольствием сбросила бы свой черный берет, с удовольствием сделала бы так, чтобы куда-нибудь подевались ее семьдесят лет и волосы стали, как прежде, густыми. Но теперь она уже никогда не снимала берет. Вечером Клеманс собиралась показать Матильде в сегодняшних газетах два интересных объявления, на которые очень хотелось ответить: