Асти Спуманте. Первое дело графини Апраксиной - Вознесенская Юлия Николаевна

— Мне для этого нужны какие-нибудь документы?

— Захватите с собой паспорт и права.

— Но права-то как раз и остались в машине! — Ада фон Кёнигзедлер заметно побледнела, отчего пятна румянца на ее щеках стали выглядеть неестественно.

Апраксина опять чихнула. «Отдайте ей права» — прочел инспектор на экране.

— Гм. Ах, простите, чуть не забыл! Хорошо, что мы с вами об этом заговорили: ваши права были в машине, в отделении для перчаток. — Инспектор встал, подошел к железному шкафу, открыл наборный замок и, немного покопавшись внутри, вернулся к столу с правами. — Пожалуйста, госпожа фон Кёнигзедлер!

Ада Кёнигзедлер взяла свои права, сердечно поблагодарила инспектора Миллера, попрощалась и ушла.

— Ну, ваши впечатления? — спросил Миллер.

— Интересная дамочка. Вы заметили, что она запомнила вашу фамилию, написанную на табличке у двери, несмотря на то, что явно очень хотела поскорее отделаться от этого вызова?

— Да, заметил и оценил: люди всегда ценят, когда к ним обращаются по имени.

— По крайней мере, так утверждает великий учитель лицемерия Карнеги. Она хотела произвести на вас хорошее впечатление.

— Весьма польщен, — буркнул инспектор.

— А еще она несомненно знала покойную.

— Я это тоже понял и удивился, что вы предложили отпустить ее без допроса.

— Она была готова к допросу, инспектор, — зачем нам с вами такой допрос?

— Я мог бы предъявить ей фотографию Неизвестной для опознания.

— А она бы ее «не узнала», только и всего. Этим вы бы ее только вспугнули и насторожили. Нет, мы пойдем с другого конца!

— С какого же?

— С места ее работы. Сейчас я отправлюсь в это машинописное бюро на Эттингенштрассе и попробую прощупать ее коллег. Но теперь я уже могу вернуть себе человеческий облик, тем более что через час с небольшим мы можем столкнуться с нею носом к носу.

Апраксина извлекла из сумки толстый вязаный жакет зеленого цвета и коричневые уличные туфли на низком каблуке, затем вывернула свою устрашающую сумку наизнанку, и та, к удивлению инспектора, превратилась в обычную плетеную кошелку с двумя ручками, с какими ходят по магазинам пожилые баварки. Затем в сумку были уложены черный парик, очки и плащ. Надев свою зеленую шляпу, Апраксина превратилась в приличную старую даму, не богатую, но полную достоинства. Инспектор с улыбкой наблюдал за ее преображением.

— Ну, вот я и готова! — сказала Апраксина.

— А все-таки, графиня, прежде вы выглядели значительно моложе! — упрямо сказал инспектор, провожая ее до дверей.

— Ах, оставьте, инспектор! — сказала графиня и вышла за дверь.

Запарковать машину на Эттингенштрассе, узкой улице с оживленным односторонним движением, оказалось непросто. Дважды Апраксина объехала квартал, прежде чем нашла место и сумела втиснуть свой красный «фольксваген» между другими машинами. Выйдя из машины, она огляделась. Четные номера домов находились на другой стороне улицы. Минуты три она терпеливо выжидала, не поредеет ли поток машин, но потом не выдержала и перебежала Эттингенштрассе, вызвав несколько нервных автомобильных гудков. Она прошлась вдоль домов, разглядывая витрины и номера, но вывески машинописного бюро ни на доме номер 26, ни на соседних не обнаружила. На углу она увидела аптечный знак — большую красную букву «А», и зашла в аптеку.

— Простите, — обратилась она к аптекарше, — мне дали адрес машинописного бюро — Эттингенштрассе, 26. Не подскажете ли мне, где оно находится?

— А это прямо у нас за стеной, — сказала молоденькая аптекарша. — Я уже советовала госпоже Фишман сделать настоящую вывеску и оформить витрину, но она, видимо, пока вынуждена экономить: Мириам Фишман открыла свое бюро недавно. Как выйдете из аптеки, поверните направо и сразу увидите большую пустую витрину с надписью прямо на стекле — «Э-26» — это и будет машинописное бюро. Кстати, а вы в курсе, что там печатают в основном по-русски?

— Да, я в курсе. Мне как раз и нужно отпечатать русский текст.

— Ах, так! Значит, все в порядке. Передайте от меня привет Мириам!

Апраксина поблагодарила аптекаршу и вышла. Но прежде чем зайти в соседнее помещение, она еще раз перебежала улицу поперек потока машин и постояла на противоположной стороне, разглядывая витрину с невразумительной вывеской «Э-26». Надо полагать, это всего лишь первая буква названия улицы и номер дома, решила она. Витрина была пуста, и все, что было за нею, легко просматривалось: Апраксина разглядела стоящие вдоль левой стены три небольших стола с пишущими машинками и какими-то высокими аппаратами, но не компьютерами. Приглядевшись, она поняла, что это допотопные магнитофоны с большими круглыми бобинами. За двумя столами сидели машинистки в наушниках и резво печатали на своих машинках. «Они печатают прямо с магнитофонных лент», — сообразила графиня. Возле другой стены стоял один большой письменный стол, за ним сидела полная блондинка и разговаривала по телефону. Обстановка немного прояснилась. Апраксина в третий раз пересекла улицу в неположенном месте и вошла в бюро. Блондинка как раз положила трубку и повернулась к ней.