Тверская, 8 - Устинова Татьяна Витальевна

Маня взяла с подноса шоколадку, развернула, засунула ее за щеку и вдруг вспомнила:

– А точно конец света еще не скоро?

– Мань, у тебя же образование хорошее! Какой еще конец света, а?

– Какой, какой! Такой!

– А хоть бы и конец света, – легкомысленно сказала Марина. – Тогда уж совсем бояться нечего! Потому что тогда все вместе, одним махом, всей компанией и в одно и то же место! Поди плохо?

Маня задумалась.

– И правда ничего, – вдруг согласилась она грустно. – Когда всей компанией, как ты выражаешься, то и не страшно. Не страшно же?

– Нет, не страшно.

– Слушай, а в Смоленске у тебя какие дела? И когда ты собираешься?

Марина засмеялась:

– Да я так особенно не собиралась, пока ты не явилась! А вообще там большой книжный магазин, и директор просит его проконсультировать. Он по структуре очень похож на наш. По-моему, даже площадь такая же.

– Да ладно! В Смоленске такой огромный книжный?!

– И говорят, что очень хороший, между прочим!

– А ты уже справки навела? – спросила писательница Поливанова и, запрокинув голову, вылила в рот остатки кофе. – Слушай, Маринка, ну, какая ты молодец, а? Ну, вот я совсем плохо организованная! А у тебя все получается!

– У тебя тоже все получается.

– И романы я пишу плохие, – понурившись, повинилась Поливанова. – Недавно опять обозвали «чтением для сортиров»!

– Да тебе-то какая разница, как обозвали?! Тебя первый раз обозвали, что ли?!

– Да не первый, но все равно всегда... обидно.

– Обидно, – назидательно сказала Марина, – это когда ты пишешь, а тебя не издают и не читают! А тебя издают, и тиражи у тебя дай бог!..

– Это теперь не модно, – возразила Маня. – Опять в моде самиздат. Только сейчас это называется блог. Ты не ведешь блог, Марина Николаевна?

– Боже сохрани.

– А я уж было совсем решила вести, – призналась Маня, – только как подумаю, что я вместо детектива начну с утра до вечера истории закатывать, как я кофе пила, а потом в окно смотрела, а потом про конец света думала, так мне, веришь, нехорошо делается. Вот и не веду я блог.

– А ты чего приехала-то?

У Мани вечно была куча дел, и просто так она заезжала нечасто.

– Как?! – поразилась Поливанова. – Ты так и не поняла?! Я приехала, чтоб ты меня спасала. У меня депрессия, разве не видно?

Марина посмотрела оценивающе.

– Видно, – согласилась она, чтоб не расстраивать писательницу. – А она у тебя на какой почве? Про кризис и конец света я поняла, а еще что?

– Ну, и этого уже достаточно.

– Конец света я отменила, – объявила Марина, – а кризис отменить не могу. Он уже случился. Только ведь и в кризис люди книжки читают, лишь бы хорошие были!

– А у меня-то плохие!

– Да кто тебе сказал?! Хочешь, сейчас попросим Риту, она тебе откроет данные по нашим продажам, ты очень даже неплохо продаешься, хотя детективы это не совсем наша специфика!

Маня вскочила, зацокала своими каблучищами и распахнула дверь в приемную.

– Рит, – проскулила она специальным просительным голосом, – сделайте еще кофе, а?.. – Потом вернулась к Марине. – Ты понимаешь, мне в последнее время все кажется, что я пишу какую-то фигню! Ну, вроде того, как я встала, потом кофе пила, а потом в окно смотрела! Это никому не нужно и неинтересно, а хорошо писать у меня не получается!

– Всегда получалось. А сейчас не получается?

– И никогда не получалось, – упрямо сказала Поливанова, – нету у меня никакого таланта! Нету, и не было никогда!

– Полно бога гневить, – укорила Марина. – Тебе отдохнуть нужно, вот что!..

Маня посмотрела на нее несчастными глазами.

– Вот я и приехала проситься, чтобы ты меня куда-нибудь отвезла! Ну, хоть в деревню, к Цезарю! Возьми меня с собой в деревню, а? Все русские писатели всегда творили свои шедевры в деревне!

– Гоголь творил в Риме.

– В Рим я сейчас не могу. У меня визы нету и настроения тоже нету! Как там Цезарь?

– Спасибо, ничего. Лапу поранил, и Матвей его с утра лечит.

– Лапа – это ужасно, – согласилась Маня. – Лапа долго будет заживать. А что делать, когда душа болит, а не лапа? А, Марин?

Марина посмотрела на нее:

– Работать, – и улыбнулась: – Работать, Манечка. А потом улететь на Камчатку, забраться на вулкан и смотреть на мир сверху. Я тебе точно говорю – это проверенный рецепт!

Они помолчали.

– Слушай, – сказала Марина Николаевна, – сейчас приедет писатель Анатоль Гросс, у него сегодня встреча в нашем магазине. Если ты хочешь его видеть, оставайся. Если нет, то смело можешь уезжать.

– Да, – согласилась Маня, – сейчас поеду. Чего мне на него смотреть! Он концептуалист и романист, а я невесть кто!

Марина вздохнула.

Вот и ее надо утешать, жалеть, подбадривать!

А кто станет утешать, жалеть и подбадривать Марину Николаевну Леденеву?! Ну, хоть кто-нибудь станет?!

– У меня корюшка есть, Мань! – заговорщицким голосом сказала она. – Матвей припрятал, а я нашла! И хоть он и говорит, что она только в марте хороша, а сейчас это уже не корюшка, но я тебе все равно выдам!

Маня Поливанова после того, как несколько лет назад побывала на Чукотке, за анадырскую корюшку готова была душу продать дьяволу.

– Да ты что?! – восторженным шепотом переспросила Маня и оглянулась на дверь, как будто за ней прятались злоумышленники, готовые наброситься и отобрать рыбку. – Как это вы до сих пор не съели?!

– Для тебя берегли. И давай, собирайся в Смоленск! В пятницу поедем, а в субботу мы там тебе встречу с читателями организуем! И всю твою хандру как рукой снимет, и может, даже блог не придется вести, или как он там называется?

– Да так и называется!

– Значит, сегодня жаришь корюшку, а в пятницу в Смоленск, и все будет хорошо. Поняла?

Поливанова покивала, что поняла.

Прижав к груди заветный зеленый мешочек, украшенный надписью «Книжный магазин „Москва“, в который сложили гостинец из Анадыря, совершенно утешившаяся Поливанова прочувствованно поцеловала Марину Николаевну, и каблуки ее зацокали в коридоре.

Заглянула Рита.

– Марина Николаевна, – сказала она, – прибыл Анатоль Гросс, и с ним его издатель. По-моему, они очень нервничают.

– Понятно.

– И еще...

– Что?

– Позвонили из Кремля.

Марина посмотрела на помощницу.

– Там президент сегодня какого-то арабского шейха принимает. У них переговоры, а потом банкет или фуршет, я не поняла. А после фуршета или банкета шейх собирается заехать к нам. Он утром из «Марриотта» ехал как раз мимо нашего магазина, и он ему очень понравился.

– Шейху? – переспросила Марина. – Наш магазин?

– Ну да. И он теперь собирается заехать. В Кремле интересовались, как работает книжный магазин «Москва»? По-прежнему до часу ночи, или нет.

– Книжный магазин Москва работает как обычно, – сказала Марина. – Мы все время работаем как обычно. Ты же знаешь.

Приемник на журнальном столике, что-то мурлыкавший все это время, вдруг принялся петь.

«Ты небо рисуешь синим, – расслышала Марина, – а серым рисуешь скалы. Затем мужчин, обязательно сильных, и женщин, конечно, слабых. Но небо лишь изредка сине, а серое вовсе не скалы, и, вот, приходится быть сильной. А хочется быть слабой».